Уэйн Руни. Автобиография - [8]

Пол Скоулз уже сидит там и смотрит на меня – так, будто для меня абсолютно естественно зайти в раздевалку и хуком справа ударить бетонную стену. У него было время принять душ и переодеться. Он выглядит элегантно в официальном костюме.

– Ты тоже?

Я киваю. Рука очень болит; я переживаю, что, возможно, повредил ее.

ТАКОЕ ЖЕ ОЩУЩЕНИЕ «ПУЗЫРЯ», КОТОРОЕ СЛУЧАЕТСЯ ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА Я ЗАБИВАЮ, БЕРЕТ ВЕРХ, КОГДА ПАДАЕТ КРАСНАЯ ПЕЛЕНА.

Отличная работа, Уэйн.

Никто из нас не произносит ни слова. Я сижу в своей форме, кипящий. Внезапно в голову закрадывается вспышка страха.

О боже, Менеджер убьет меня.

Я слышу финальный рев толпы. 2:0, мы проиграли. Я слышу, как шипы стучат по бетонному полу по дороге в раздевалку. Дверь открывается, но никто не разговаривает.

Тишина.

Никто не смотрит на меня. Гиггзи, Джонни Эванс, Рио, Эдвин ван дер Сар – все они таращатся в пол. Затем появляется разъяренный Менеджер.

– Вы были жалкой командой! – кричит он. – Мы ничего не показали!

И указывает на меня – злой, с красным лицом, жующий жвачку.

– А тебе нужно успокоиться. Расслабься!

Менеджер прав: я должен расслабиться. Но он также знает о том, что мысль о проигрыше сводит меня с ума в футболе и в жизни. Потому что он точно та-кой же.

Мы оба ненавидим быть вторыми.

* * *

Слушайте, мне и самому это не всегда нравится.

После той игры с «Фулхэмом» я переживаю, что у людей сложилось мнение обо мне по тому, что они видят на футбольном поле. По телевизору они смотрят, как я пинаю угловые флажки и кричу, и, должно быть, думают, что я такой и в повседневной жизни. Они смотрят, как я бьюсь в каждом единоборстве и, вероятно, предполагают, что я какой-то головорез. Иногда мы с Колин и Каем ходим в супермаркет, и на меня глядят, разинув рты, как будто я должен быть в форме, щитках и бутсах. Видимо, я должен спорить с парнем, собирающим тележки, или раскидывать рулоны туалетной бумаги в ярости.

В магазине за углом они намного дешевле!

Но я совсем не такой.

Когда я вижу людей впервые, я тихий и застенчивый. Мне трудно открыться. Я определенно не срываюсь в разговорах, и уж точно не общаюсь с семьей и друзьями так, как с защитниками и другими партнерами по команде. Я не посылаю их, если что-то идет не так. Я не выключу компьютер, если смотрю, как играют мои приятели. Срывы происходят только тогда, когда я соревнуюсь. И только если я проигрываю. Я не горжусь этим, но мне приходится с этим жить. Очевидно, у меня есть две отличающиеся ментальные установки: одна, которая заводит меня в самую гущу событий на поле, и вторая – в обычной жизни. Они никогда не пересекаются.

2. Дом

Матчи выигрываются и проигрываются в туннеле на «Олд Траффорд», но единственное, на что я обращаю внимание, когда впервые стою здесь в качестве игрока «Юнайтед», – он растянулся на мили и мили. Он длинный и темный. Потолки низкие; игроки натыкаются друг на друга, когда выходят на поле, почти плечом к плечу – настолько здесь узко и тесно. В конце, над головами футболистов, судей и телеоператоров, за красным навесом я вижу яркую зелень травы, прожекторы и толпу. Некоторые болельщики свешиваются за край ограждения, крича и размахивая флагами.

Сентябрь 2004 года, матч против «Фенербахче». Я в шаге от дебюта в Лиге чемпионов – турнире, в котором я всегда мечтал играть.

Толпа из 67 128 человек шумит безумно – это похоже на громкий гул. Когда я впервые играл здесь за «Эвертон», этот гул давил на меня. Он давил как клаустрофобия, мощно, как в финале кубка. Это засело у меня в голове. Теперь же он меня заводит, но я понимаю игроков, которые чувствуют себя загнанными в ловушку. Стоять в туннеле «Олд Траффорд» – будто очутиться в коробке. Если футболист здесь впервые, это ужасает. Тяжесть ожиданий огромна. Игрок должен справиться с этим, если он собирается играть перед этими трибунами.

Менеджер знает все о силе этого места. Атмосфера настолько важна, что он даже тратит время на то, чтобы выяснить, какие игроки из команды соперника играли здесь раньше, а какие нет. Он рассказывает нам перед игрой; он знает, кто боится, и хочет, чтобы мы тоже это знали. Иногда при подготовке он называет имена парней, играющих здесь впервые, – они вряд ли покажут лучшую свою игру.

Позже в сезоне я увижу это своими глазами. В некоторых командах – чаще всего в тех, кто только поднялся из Чемпионшипа, – игроки выглядят испуганными, когда выходят на поле. Другие – так, будто это самый важный день в сезоне или даже карьере. Могу сказать, что они хотят выжать из него все, впитать энергию этих часов. Они приводят свои семьи на трибуны, улыбаются и машут, будто это их самое большое достижение. Когда они медленно идут от туннеля в углу поля к центральной линии, они думают об одном: Черт возьми, это «Олд Траффорд». Хорошая новость для нас: отвлекающий фактор вряд ли позволит им унести хотя бы одно очко. Плохая новость для них: психологически они уже проигрывают 1:0.

Теперь я собираюсь впервые выйти из туннеля в футболке «Юнайтед».

Сегодня все вертится вокруг моего трансфера, моей первой игры. Я в клубе почти два месяца, но не сыграл ни минуты в основе после того, как сломал плюсневую кость на Евро-2004; это было досадно для всех, потому что я стоил клубу немалых денег. Тем не менее фанаты все понимали. Я вижу их по телевизору – они говорят о том, как рады видеть меня здесь; но на задворках моего сознания засела мысль: им понадобится время, чтобы принять меня, потому что я скаузер. Мне придется сделать нечто особенное, чтобы завоевать их расположение.