Удивительные истории о ведьмах - [24]

Максим заказал огромный кувшин красного домашнего вина и по внушительной порции пасты с помидорами и базиликом, и они кутили.

Он гладил Сонины волосы, торчащие в разные стороны смешными черными мелкими кудряшками (раньше как-то еще боролась с ними, разглаживала, потом забила) и старался двигаться медленно и плавно, боясь спугнуть этот момент словно дикого зверька.

Но момент все равно спугнули и разрушили к чертям собачьим.

– Здравствуйте, – низким грудным голосом произнесла худощавая брюнетка с гладкими волосами, невесть когда и как оказавшаяся у их столика, и обратилась к Соне: – Можно задать вам вопрос?

– Ну, наверное, можно, – кивнула Соня и недоуменно пожала плечами, а Макс под столом вопросительно сжал ладонью Сонину коленку. Соня опустила руку под стол и постукиванием пальцев по ноге Макса ответила ему «понятия не имею». Их тайный язык, который появился сам собой, будто они так общались всегда.

– Вы же ведете приемы? – спросила брюнетка, даже не представившись.

– Как финансист? – Соня приподняла правую бровь.

– Не-е-е-ет, – задумчиво протянула женщина и быстро добавила: – По решению крайне жизненных вопросов.

– Простите, – Соня развела руками, – я не понимаю, о чем вы.

– А это, значит, ваш муж, – пробормотала незнакомка, оглядывая Макса словно экспонат в музее, и, близоруко прищурившись, склонилась к нему, звонко стукнув его бокал громоздким золотым кулоном в виде полумесяца на длинной цепочке.

– Что вы имеете в виду? – спросила Соня.

– Ничего, – женщина вдруг будто очнулась и слегка тряхнула головой, – простите, я обозналась.

И незнакомка быстро удалилась от их стола, по пути извлекая из сумки длинную тонкую сигарету, больше похожую на вязальную спицу.

– Что это вообще такое было? – удивленно пробубнил Макс.

– Понятия не имею, ерунда какая-то, – теперь уже голосом, а не пальцами ответила ему Соня.

Она внезапно очень устала, на нее накатила вязкая муть, а мышцы и суставы заломило как перед лихорадкой. Она уснула в машине по пути домой. Тогда Макс уже у дома несколько часов караулил ее сон, грел машину и то и дело поправлял шарф на Соне, боясь, что она действительно разболеется. Трогал Сонин лоб ладонью и всякий раз облегченно вздыхал: слава богу, холодный. А потом все-таки взял ее на руки и аккуратно, словно драгоценность, отнес в дом и уложил в кровать, по пути целуя ее то в нос, то в макушку, пахнущую цветочным шампунем и горькой полынью.

Соня в итоге не заболела, а вот Макс…

Макс оказался очень тяжелым, намного тяжелее, чем полагала Соня. А на что еще она рассчитывала при своей худобе и не самом высоком росте. Соня надела на Макса толстый вязаный кардиган, теплые штаны с мотнёй (такие дурацкие, но ему нравятся) и хотела спустить с кровати на ковер, но не понимала, какой стороной лучше: головой или ногами. Соня очень боялась, что Макс ударится и ему будет больно.

Все-таки стащила его, обхватив руками под мышки. Ушибить ноги не так страшно, как голову.

Разместила на ковре, укрыла теплым одеялом, подоткнув его по бокам. Надо бы, наверное, шапку надеть? Или необязательно?

Соня опустилась на колени и уткнулась лицом в волосы Макса: они пахли одновременно и сладостью, и солью. Они все еще пахли их недавним сексом.

Соня не позволяла к себе прикоснуться, пока не окажется совсем голой. Дразнила, трогала, облизывала и целовала, постепенно раздеваясь, а Макс изнемогал.

– Ты доведешь меня до инфаркта, честное слово, – хрипел он, но послушно терпел.

Его даже связывать не приходилось, просто приказать, дразнить, изводить до безумия и наблюдать, как глаза Макса становятся фантастически ярко-синими от предельного возбуждения.

И тогда Соня сдавалась и разрешала ему провести языком внизу ее живота и схватить ее и стиснуть, и задышать жарко-жарко ей в шею, и теперь ему разрешалось владеть Соней и делать всё, что захочет.

Макс был сверху и двигался быстро, торопясь и задыхаясь, а Соню накрыл такой мощный оргазм, что на несколько мгновений она перестала что-либо слышать и соображать, а когда пришла в себя, поняла, что Макс слишком сильно придавил ее и от этого ей трудно дышать.

– Ма-а-акс, – позвала Соня и потрогала мужа за плечо, – Ма-а-акс.

Но тот не двигался.

Соня хохотнула:

– Я поняла про инфаркт, милый, я поняла. В следующий раз буду нежнее, обещаю. Давай поднимайся.

Но Макс даже не пошевелился.

Соня уже поняла, что что-то не так, но все еще надеялась на затянувшуюся шутку. Она с трудом перекатила Макса на бок, а затем на спину.

Максим не дышал, а его распахнутые и замершие синие глаза удивленно смотрели в потолок.

…Макс больше никогда не захочет ее. Не будет смотреть, как Соня раздевается, и ждать, когда она насладится игрой.

Если Соня его воскресит, Макс не останется с ней. Возможно, даже испугается и видеть ее не захочет. То, что с ней произойдет после инициации, изменит ее навсегда… В «Наставлениях» об этом очень четко написано…

А если инициацию она не пройдет, что вероятней всего, то… Катастрофа. Конец всему. Совсем конец.

В груди засаднило, а в районе солнечного сплетения будто образовался тупой ржавый нож. Соня закрыла лицо руками и заплакала горько, взахлеб, с подвыванием. Она обняла себя за плечи и раскачивалась из стороны в сторону. Жалела Макса. Жалела себя. А кто еще пожалеет?