Павлик с испугу чуть ружье не уронил, а храбрый Волчок к Павликовым ногам прижался. Так же как Стрекоза. Потому что совсем рядом стоял огромный Силач и смотрел на них сверху вниз.
Постоял, посмотрел, потом, глядя на Стрекозу, добавил насмешливо:
— А из вас, сударыня, все же чуть-чуть собаку сделали, надо признаться.
Повернулся и потрусил не спеша вдоль оврага.
Павлик с Волчком вздохнули свободно и не стали время тратить на размышления, к чему это он такое сказал. А Стрекоза и подавно.
— Идем, — поторопил теперь Волчок. — Взял бы ты ее на руки, что ли, а то до рассвета домой не доберемся.
У Волчка рыцарская натура.
Утром мама Павлику говорит:
— А ты знаешь, Стрекоза нашлась. Вернулась сама. Ночью собака заскулила под дверью, они дверь открыли — Стрекоза.
— Ну конечно! — отвечает Павлик. — Это же мы с Волчком ее ночью у стаи диких собак отбили и домой принесли.
Ах, какой ты у меня выдумщик, — сказала мама и засмеялась.
