Удивительная история, или Повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось - [4]

Шрифт
Интервал

В семье Кушелевых-Безбородко с затаенной радостью ожидали дня, когда их умница Гриша объявит наконец о своей помолвке.

Гриша Безбородко, делавший все по плану, наметил 26 ноября — день девятнадцатилетия Елены — для серьезного разговора: сначала с ней, потом с ее матерью и, наконец, с самим графом Адлербергом. В согласии Елены и ее матери Безбородко был уверен, а с их помощью он добьется и согласия гордого Владимира Федоровича. Тогда план, составленный еще в корпусе, будет обеспечен. Под руку с таким тестем он легко поднимется на высшую ступеньку государственной лестницы.

Чем ближе 26 ноября, тем теплее, тем нежнее Гриша Безбородко относился к полезному своему другу Олсуфьеву.

Обо всем этом Олсуфьев не догадывался, конечно. На Сергиевскую он примчался в надежде на помощь и, ворвавшись в библиотеку, произнес торопливо:

— Выручай, Гриша!

Безбородко поднялся навстречу ему и спросил участливо:

— Сколько?

— Да ты о чем?

— Спрашиваю, сколько денег тебе, друг мой, нужно. Ты, верно, проигрался?

Олсуфьев опустился в кресло. Скученно, как солдаты в строю, плечом к плечу, стоят вдоль стен книжные шкафы; на всех дверцах — большие сургучные печати, из-под которых, словно локоны из дамской прически, выбиваются веревочные концы.

— Ты мне не ответил, Ника.

Олсуфьев резко повернулся.

— Ты, стало быть, думаешь, что я только бражничать и в карты проигрывать способен?

— Нет, я о тебе лучшего мнения, ты это знаешь. Но у тебя такое несчастное лицо, а мне рассказывали, что у вас вчера на дежурстве шла большая игра.

— Играл, проиграл и рассчитался. Но я в самом деле несчастен. Жандармы арестовали отца Тересы. Она в отчаянии. Помоги мне, прошу тебя!

— Я? Но чем я могу помочь?!

— Можешь! Именно ты! Поезжай к дядюшке Александру Григорьевичу. Ведь он государственный контролер. Дубельт ему не откажет. Упроси, умоли его: пускай освободят старика Финоциаро. А я отправлюсь к Владиславлеву. Владимир Андреевич свойственник мне. Он подготовит почву, чтобы дядюшке твоему не пришлось быть настойчивым. Прошу тебя, поступись гордыней, Гриша… Ты не ходатай, знаю, но пойми, Тереса умрет от отчаяния.

Гриша действительно не был ходатаем, потому что чужие беды его не трогали. Но отказать Олсуфьеву он не решился.

— Понимаю тебя, Ника, я всем сердцем с тобой. Но подумаем, как лучше все это сделать. — Вдруг его точно осенило — он горячо произнес: — Ника! Поезжай к своей тетушке! Ника, одно ее слово — и старик будет свободен!

— К ханжихе! — воскликнул Олсуфьев. — «Зачем о каком-то безбожнике шарманщике беспокоишься?» — спросит она. Нет, Гриша, ханжиха мне не поможет.

Безбородко решительно двинулся к двери.

— Тогда идем: ты к Владиславлеву, а я — к дядюшке. Попробуем вызволить старика!

В воротах, прощаясь — им нужно было в разные стороны, — Олсуфьев задержал руку товарища в своей и растроганно сказал:

— Ты, Гриша, ангел!

— С петушиными крылышками, — подхватил Безбородко весело.

Ирония, прозвучавшая в словах товарища, неприятно задела Олсуфьева; но он был слишком занят собой, чтобы доискаться причин, которые побудили друга несколько изменить тон.

4

Появлению родственника полковник Владиславлев обрадовался.

— Каким счастливым ветром тебя занесло? А лицо почему постное? У тебя, Ника, все благополучно?

— Увы, нет! Я к тебе, Владимир Андреич, с докукой.

Владиславлев потянулся было к колокольчику, но Олсуфьев перехватил его руку.

— Нет, Владимир Андреич, не надо: ни пить, ни есть я не стану. Некогда…

— Тогда и знать о твоем деле ничего не хочу. К родственнику приходить на минуту — ишь что придумал!

— Владимир Андреич, ты пойми…

— И не проси — не пойму! Является родственник раз в год, и то здравствуй — прощай!

Олсуфьев вздохнул.

— Звони, что поделаешь…

Лакей вкатил в кабинет столик с напитками и закусками.

После четвертой рюмки, когда Владимир Андреевич успел расспросить обо всех многочисленных Олсуфьевых, он наконец милостиво разрешил:

— Ну, теперь можешь о деле рассказывать.

Николай говорил чуть не со слезами на глазах. Владимир Андреевич слушал с сочувствием и не потому, что судьба шарманщика его трогала, а потому, что неожиданно открыл для себя нового Олсуфьева, серьезного и глубоко страдающего.

Владимир Андреевич — бывший адъютант Бенкендорфа, а теперь Дубельта — был литератором. Он издавал альманах «Утренняя заря», где печатал и свои, но тому времени либеральные, рассказы. Все, что рассказывал Олсуфьев, представляло готовый сюжет для новеллы.

Когда Олсуфьев закончил, он заметил, что глаза у Владимира Андреевича гневно потемнели.

— Ты мне не веришь?

— Верю, и мне тебя жаль. Но помочь я не могу тебе — вот в чем горе-то! Мой патрон не допускает к этому делу никого. — Налив себе водки в рюмку, Владиславлев залпом осушил ее. — Но вот что, Ника: завтра я дежурю по управлению. Приходи ко мне в пять часов — вызову твоего шарманщика, и ты с ним поговоришь, в моем кабинете.

— Можно с Тересой?

— Лучше не надо.

До победы было еще далеко, но в тучах появился небольшой просвет, и Олсуфьев ушел от Владиславлева обрадованный.

На следующий день без десяти минут пять он подъехал к главному подъезду III отделения.

Жандармский капитан повел его длинными коридорами и бесчисленными переходами, то поднимаясь, то спускаясь по каменным лестницам, мимо тяжелых дверей с маленькими зарешеченными окошечками.


Еще от автора Леон Исаакович Островер
Тадеуш Костюшко

Трудно в истории Польши найти вторую такую героическую и вместе с тем трагическую фигуру, как Тадеуш КостюшкоЕстественно, что имя легендарного предводителя национально-освободительного восстания старались замолчать и в царской России и в Царстве Польском. Много было положено труда буржуазными историками, чтобы исказить облик Т. Костюшки, свалить на него все неудачи. Но польский народ помнил это имя, народ сделал его знаменем в борьбе за свободную, счастливую социалистическую Польшу.Книга писателя Л. Островера впервые на русском языке прослеживает жизнь Т.


Ипполит Мышкин

Имя Ипполита Мышкина мало говорит сегодняшней молодежи. А между тем оно принадлежит одному из самых замечательных русских революционеров 70-х годов прошлого столетия. В. И. Ленин высоко ценил его и называл корифеем в одном ряду с Петром Алексеевым, Степаном Халтуриным, Андреем Желябовым.Мышкин принадлежал к кругу ранних народников, но среди них он выделялся своими взглядами: он верил в будущее рабочего движения. Короткая жизнь этого революционера насыщена исключительными событиями. Достаточно упомянуть его попытку организовать побег Чернышевского с каторги, его мужественную обличительную речь на процессе 193-х, его трагическую гибель в тюрьме.


Петр Алексеев

Книга о Петре Алексееве представляет собой биографическую повесть. Используя канву биографии рабочего-революционера, писатель сообщил ей большую рельефность с помощью многих живописных подробностей. Добиваясь художественной выразительности, автор имеет право на домысел такого рода, не искажающий исторической правды. В книге Островера этот домысел в основном относится к второстепенным частностям.


Рекомендуем почитать
Кодовое имя: «Вервольф». Список

Это 1975 год. Среди обломков самолета, разбившегося у берегов Испании, найден лист бумаги. Оказывается, это часть документа, вызывающего шок: кто-то собирается убить Франко. Но Франко подходит к концу своей жизни. Значит, у убийства есть определенные намерения. Крайне правые намерения. Вот почему вызывают Ника Картера. Потому что убийца — профессиональный убийца. Его кодовое имя: Оборотень. У Ника мало времени. Он должен действовать немедленно и — как бы это ни казалось невозможным — всегда быть на шаг впереди неизвестного убийцы.


Ограбление Альпийского поезда

1926 год, снежные Альпы, на протяжении нескольких месяцев это богом забытое место страдает – таинственные люди убивают, грабят и похищают людей. Что им нужно? Деньги? Эти земли? Или дурная слава? Главные герои – прямиком из Германии, смогут ли они разобраться в таинственном деле? Смогут ли они разгадать тайну организации? Зачем таинственным личностям покушаться на этот безобидный народ? Кто является главарем не только организации, но и ситуации в целом?


Шемячичъ

Действие этой историко-детективной повести разворачивается в двух временных пластах — в 2012 году и рассказывает о приключениях заместителя начальника отдела полиции номер семь УМВД России по городу Курску подполковника Алексея ивановича Дрёмова. Н на стыке XV и XVI веков «в Лето 69881» — вновь курянина, точнее рыльского и новгород-северского князя Василия Ивановича Шемячича — того, кого называли Последним Удельным князем Руси При создании обложки использован образ подполковника Холкина С.А. с картины художника Игоря Репьюка.


Проклятие Дома Ланарков

1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.


С улыбкой хищника

Что есть смерть? Это финал жизни, освобождение от тягот бытия, перевоплощение в новое существование, или зловещий древний монстр, ненавидящий жизнь, дарующий переход в вечное забвение и небытие? Мистика и реальность, магия и наука, борьба добра со злом, противостояние жизни и смерти переплетаются в этой удивительной, мистической и детективной истории, рассказывающей о магии вуду и древнем славянском духе по имени Мор, и о его дружбе с самым простым человеком, не знающем тягостных страданий жизни и пороков людей, потому что он стоит лишь в самом начале водоворота непредсказуемой жизни.


О чем рассказали мертвые

Неподалеку от дома богатого еврейского купца из реки выловлено тело жестоко убитого мальчика. Вскоре бесследно исчезают еще трое детей. Жители графства обвиняют в убийстве кембриджских евреев — и им угрожает жестокая расправа.Король Генрих II, пытаясь предотвратить кровавую резню, посылает для расследования этих загадочных преступлений весьма необычную команду — знаменитого дознавателя Симона Неаполитанского, таинственного араба Мансура и молодую женщину Аделию Агилар, в совершенстве овладевшую искусством врачевания.