Удивительная история, или Повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось - [33]
Однако заработать на хлеб в этом городе-музее было нелегко. Таскал я на горбу кули с мукой, выжимал масло из олив, стриг овец, работал подручным у кузнеца, дробил руду. Металл, выплавляемый по способу древних мидян из местной руды, превращается в руках опытных ремесленников в кувшины, тазы, в которых правоверные омывают руки и ноги. Работал у ювелиров. По-чудному там торгуют. Готовые изделия — браслеты, кольца, серьги — сразу же выставляются в маленькой витрине. Женщина, с головой укутанная в длинный кусок темной материи, останавливается у витрины. Взглядом она показывает на украшение, которое ей понравилось. Хозяин шепотом называет цену. Женщина кладет деньги на коврик и молча забирает покупку.
Под базаром находится древнее подземелье. Там расположены мельницы и прессы для выжимания масла. Рабочие не только работают, но и живут в этом подземелье при смоляных факелах и коптилках. Заживо погребены. И получают за свой адов подземный труд гроши.
По секрету сообщу вам, что я работал там две недели, и… «подземные духи» забастовали. Поймите, первая в Исфахане забастовка! И мы победили! Вместо десяти риалов стали нам платить пятнадцать. Но мне-то пришлось спешно убраться из города, попросту бежать. И то в последнюю минуту, когда жандармы были уже в подземелье.
Пришел в Тегеран. Опять жизнь маслобойщика, стригача, носильщика.
Однажды, когда я принес в богатый дом покупку из магазина, ко мне на кухню вышел пожилой человек. Посмотрел на меня пытливыми глазами и не спросил, а сказал уверенно:
«Ты русский».
«Да, господин, русский».
«Знаешь русскую литературу?»
«Неплохо».
Он увел меня к себе в беседку, угостил душистым кофеем.
«Давно у нас?»
«Около года».
«А раньше ты наш язык знал?»
«Ни слова».
Мои ли краткие ответы ему понравились или легкость, с какой я поддерживал беседу, — он вдруг спросил:
«Сколько ты зарабатываешь в месяц?»
«Туман, иногда и больше».
«Переходи ко мне, я буду платить тебе три тумана».
«За какую работу?»
«Учи меня русскому языку».
В этот же день я переехал. Мой хозяин оказался ученым, настоящим ученым: он учился у меня и учил меня.
После трех с лишним лет он знал русский язык и русскую литературу не хуже меня, а я за это время основательно изучил арабский язык и арабскую литературу.
И ему и мне стало уже неинтересно наше содружество, и мы расстались. Я поехал в Индию — в кармане было достаточно денег, чтобы года полтора-два учиться, не думая о хлебе насущном.
Новая жизнь, новый язык. Индийский профессор, которому я был отрекомендован моим тегеранским учителем-учеником, принял меня сердечно. Я сначала учился, затем стал заниматься литературным трудом. Исследование «Золотой век арабской литературы» принесло мне должность преподавателя лагорской коллегии в Пенджабе.
Еще в Тегеране я изучал греческий язык. Как-то, просматривая «Бюллетень индийского археологического общества», я натолкнулся на пять снимков с греческой рукописи. Из пояснения, предпосланного снимкам, я узнал, что фотографии воспроизводят заключительную главу трактата Аристотеля и что оригинал этой рукописи утерян.
Я заинтересовался пропавшим трактатом и узнал всю его романтическую историю — от момента кражи в Зимнем дворне до беседы в берлинской конторе антиквара Пфанера. Заключительную главу из трактата Аристотеля я перевел на арабский язык и напечатал свой перевод в том же «Бюллетене». Однако перевод и даже моя пространная, я бы сказал, не лишенная интереса вступительная статья не нашли тогда отклика ни в научном мире, ни среди коллекционеров: время было военное.
Жил я скромно, незаметно; преподавал, печатал свои труды под именем «Муса аль Тегерани».
Однако английская разведка пронюхала, что я не настоящий Муса, и стала сильно мне докучать.
Возможно, я сам накликал на себя эту беду: таков уж у меня характер. Вместо того чтобы удовлетвориться чтением лекций, я еще беседовал со своими учениками о Марксе, о его учении.
Тучи над моей головой сгущались все больше.
Вдруг — Февральская революция в России. Я бросил все и — домой.
Приехал я в Петроград в те дни, когда нашей партии пришлось работать в тяжелых условиях подполья и Временное правительство пустило всех своих шпиков по следу Ленина.
На митинге в Лесном я услышал фамилию Подвойский. С одним Подвойским, Николаем Ильичом, я подружился на каком-то сибирском этапе. Подошел к этому Подвойскому, спросил, не Николай ли Ильич он. «Да», — прозвучал сухой ответ. Я назвал себя, напомнил ему этап.
Подвойский отнесся ко мне с подозрением. «Где ты был? Что делал?» — посыпались вопросы. Я ему рассказал свою одиссею, и мой рассказ, видимо, показался Подвойскому чересчур экзотичным, чтобы поверить в него. Он предложил мне привести в порядок личные дела и как-нибудь зайти к нему.
Когда говорят «как-нибудь», следует понимать так, что беды особой не будет, если ты не зайдешь. Я так и понял. Сначала устроил личные дела, то есть оформил свое членство в партии, стал выполнять партийные поручения, а потом отправился в Азиатский музей Академии наук, чтобы устроиться там на работу. Почему именно в Академию наук? Во-первых, по моей специальности, а во-вторых, в то беспокойное время работа в стенах Академии сулила большие удобства для подпольщика-большевика.
Трудно в истории Польши найти вторую такую героическую и вместе с тем трагическую фигуру, как Тадеуш КостюшкоЕстественно, что имя легендарного предводителя национально-освободительного восстания старались замолчать и в царской России и в Царстве Польском. Много было положено труда буржуазными историками, чтобы исказить облик Т. Костюшки, свалить на него все неудачи. Но польский народ помнил это имя, народ сделал его знаменем в борьбе за свободную, счастливую социалистическую Польшу.Книга писателя Л. Островера впервые на русском языке прослеживает жизнь Т.
Имя Ипполита Мышкина мало говорит сегодняшней молодежи. А между тем оно принадлежит одному из самых замечательных русских революционеров 70-х годов прошлого столетия. В. И. Ленин высоко ценил его и называл корифеем в одном ряду с Петром Алексеевым, Степаном Халтуриным, Андреем Желябовым.Мышкин принадлежал к кругу ранних народников, но среди них он выделялся своими взглядами: он верил в будущее рабочего движения. Короткая жизнь этого революционера насыщена исключительными событиями. Достаточно упомянуть его попытку организовать побег Чернышевского с каторги, его мужественную обличительную речь на процессе 193-х, его трагическую гибель в тюрьме.
Книга о Петре Алексееве представляет собой биографическую повесть. Используя канву биографии рабочего-революционера, писатель сообщил ей большую рельефность с помощью многих живописных подробностей. Добиваясь художественной выразительности, автор имеет право на домысел такого рода, не искажающий исторической правды. В книге Островера этот домысел в основном относится к второстепенным частностям.
Это 1975 год. Среди обломков самолета, разбившегося у берегов Испании, найден лист бумаги. Оказывается, это часть документа, вызывающего шок: кто-то собирается убить Франко. Но Франко подходит к концу своей жизни. Значит, у убийства есть определенные намерения. Крайне правые намерения. Вот почему вызывают Ника Картера. Потому что убийца — профессиональный убийца. Его кодовое имя: Оборотень. У Ника мало времени. Он должен действовать немедленно и — как бы это ни казалось невозможным — всегда быть на шаг впереди неизвестного убийцы.
1926 год, снежные Альпы, на протяжении нескольких месяцев это богом забытое место страдает – таинственные люди убивают, грабят и похищают людей. Что им нужно? Деньги? Эти земли? Или дурная слава? Главные герои – прямиком из Германии, смогут ли они разобраться в таинственном деле? Смогут ли они разгадать тайну организации? Зачем таинственным личностям покушаться на этот безобидный народ? Кто является главарем не только организации, но и ситуации в целом?
Действие этой историко-детективной повести разворачивается в двух временных пластах — в 2012 году и рассказывает о приключениях заместителя начальника отдела полиции номер семь УМВД России по городу Курску подполковника Алексея ивановича Дрёмова. Н на стыке XV и XVI веков «в Лето 69881» — вновь курянина, точнее рыльского и новгород-северского князя Василия Ивановича Шемячича — того, кого называли Последним Удельным князем Руси При создании обложки использован образ подполковника Холкина С.А. с картины художника Игоря Репьюка.
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Что есть смерть? Это финал жизни, освобождение от тягот бытия, перевоплощение в новое существование, или зловещий древний монстр, ненавидящий жизнь, дарующий переход в вечное забвение и небытие? Мистика и реальность, магия и наука, борьба добра со злом, противостояние жизни и смерти переплетаются в этой удивительной, мистической и детективной истории, рассказывающей о магии вуду и древнем славянском духе по имени Мор, и о его дружбе с самым простым человеком, не знающем тягостных страданий жизни и пороков людей, потому что он стоит лишь в самом начале водоворота непредсказуемой жизни.
Неподалеку от дома богатого еврейского купца из реки выловлено тело жестоко убитого мальчика. Вскоре бесследно исчезают еще трое детей. Жители графства обвиняют в убийстве кембриджских евреев — и им угрожает жестокая расправа.Король Генрих II, пытаясь предотвратить кровавую резню, посылает для расследования этих загадочных преступлений весьма необычную команду — знаменитого дознавателя Симона Неаполитанского, таинственного араба Мансура и молодую женщину Аделию Агилар, в совершенстве овладевшую искусством врачевания.