Уддияна, или Путь искусства - [3]

— Отказываться нельзя, — предупредил он. — Такова традиция.

Памятуя о суровых нравах востока, я через силу положил печень в рот. Она оказалась вкусной. Отведав священного блюда, гости извлекли музыкальные инструменты: маленький барабан, бубен и флейту. Председатель подал знак, и полилась заунывная мелодия. Барабан вел свою, казалось бы независимую линию, то замирая, то взрываясь чередой коротких резких ударов, однако флейта не позволяла ему забраться слишком далеко, то подстраиваясь, то захватывая инициативу. Бубен вступал в самых неожиданных местах, но вся троица придерживалась неуловимой тонкой гармонии. Музыканты, по-моему, не очень-то старались и играли из рук вон, словно лабухи в ресторане, но мелодия звучала на редкость изящно, как бы сама по себе. Вдоволь наигравшись, они поклонились председателю и гостям и выпили вина.

Халид вытирал нож белоснежным шелковым платком.

Неожиданно председатель стола бросил Халиду несколько слов, и тот понимающе заулыбался.

— Встань, пожалуйста, — обратился он ко мне. — Встань и подойди к двери.

Ничего не понимая, на неверных ногах я заковылял к ободранной деревянной двери и прислонился к ней спиной, ожидая, что будет дальше. Клонило в сон. Халид поднялся и, поигрывая ножом, стал напротив меня.

— Что происходит? — слабым голосом спросил я.

— Он хочет, чтобы я продемонстрировал искусство метания ножа, — кивнул Халид в сторону председателя. Тот одобрительно усмехнулся, и вся толпа загудела.

— Да вы что? — в ужасе воскликнул я, представив, как пьяный араб будет метать в меня нож. — Какого черта!

Гости громко залопотали, выражая недовольство. Председатель бросил коротку фразу.

— Он говорит, что никто тебя не держит, — перевел Халид. — Можешь убираться хоть сейчас же.

Во мне вскипела гордость. Я прислонился к двери спиной и закрыл глаза. Через мгновение макушка ощутила резкое прикосновение ледяной стали. Волосы на голове встали дыбом, но кожа была абсолютно цела. Гости зааплодировали. Я с ужасом открыл глаза, думая, что все кончено, — и следующий клинок вонзился рядом с сонной артерией. Я чувствовал, что теряю сознание, но заставлял себя стоять.

Халид мягко взмахнул рукой, и время замедлило свой бег. Я видел картину словно в покадровом воспроизведении на видео: Халид медленно поднимает руку, нож, блистая, начинает свое движение, вращается и устремляется мне точно между глаз.

Повинуясь моментальному импульсу, я бросаюсь в сторону, и лезвие пробивает ворот рубашки. Теряя сознание, я сползаю на пол.

— Сумасшедший, я чуть не убил тебя! — звучат где-то вдалеке слова Халида, и я падаю в безмолвие.

ГЛАВА 2. ТЕЛО ПОМНИТ

На следующий день я поймал Халида в коридоре.

— Научи меня метать нож.

— А зачем тебе? — поинтересовался он.

— Ну, не знаю. Интересно. Хочется.

— Подумаешь, хочется. Мне твои желания глубоко без разницы.

— Да брось, Халид. И потом, я вроде выдержал ваше испытание.

— Предположим, выдержал. Ну и что?

— Да ничего, — в конце концов, я расстроился. — Черт с тобой: не хочешь — не надо.

Халид смотрел на меня с нескрываемой насмешкой.

— Быстро же ты отказываешься от своих намерений. И всегда так?

— Какая тебе разница?

— Мне — никакой. Только вот бросать нож с таким настроем не получится.

Потверже надо быть. А то, знаешь, — порезаться можно. Нож — он слабаков не любит.

— Короче, мы будем учиться или нет?

— Короче, — улыбнулся Халид, — просто не бывает. Давай, пошли.

Мы поднялись в комнату моего нового знакомого и заперли дверь. Халид достал из-под матраса нож и вручил его мне. Я отметил, что лезвие будет потяжелее рукоятки — вероятно, поэтому нож так легко встревал в дерево.

— Короче, — издевательским тоном произнес Халид, — кидай.

По неизвестной причине я решил, что это должно быть легко. Я принял стойку, размахнулся и пульнул — к стыду, нож смачно шлепнул по двери, вызвав у Халида раскаты бурного хохота.

— Вай-вай, — подавляя ржание, произнес он. — Похвально. Ты, наверное, нинзя.

Неподражаемо! — и от смеха его просто согнуло пополам.

Я поднял нож, бросил его на матрас и направился к двери, чтобы уйти. Обида душила меня, и совсем по-детски хотелось заплакать. Такие неудачи надолго выбивают меня из колеи.

— Короче, — окликнул меня Халид. — Куда собрался? У мамы на ручках поплакать?

— Пошел ты, — огрызнулся я и начал ожесточенно вращать замок. Ручка отказывалась вращаться — видимо, замок заклинило. Совершенно вне себя, я что есть силы дергал дверь, краем глаза наблюдая бесновавшегося Халида. От смеха у него началась настоящая истерика. Наконец, не добившись результата, я отпустил замок. Халид немного успокоился.

— Уважаемый, — начал он, стараясь быть серьезным. — В моем доме все слушаются хозяина, в том числе и замки. Лучше бы тебе не тратить силы зря. Пришел учиться — давай учись и не пускай слюни.

— Ну и что мне надо делать? — хмуро спросил я. Вместо ответа Халид подошел ко мне и начал бесцеремонно дергать меня за руки.

— Это что у тебя болтается? — в голосе опять звучала насмешка.

— Допустим, руки.

— Какие это руки? Придатки. Они совершенно бесполезны. Ими ты можешь совать пищу в рот или теребить себя за член, но только не бросать нож. Для этого твои руки пока не годятся.