Ударная волна - [16]

Бессонов кивнул. Он заметил, что араб уже сбавил обороты. Дал два часа. Это же довольно много! Столько всего может случиться за эти два часа. Ведь российские власти тоже не дремлют, надо полагать. К тому же, возможно, через два часа можно будет убедить этого араба в том, что поломка серьезнее, чем ожидалось, и необходимо еще время.

Запустил дизель Бессонов быстро – даже свет начать меркнуть не успел, – а он после остановки главного генератора питался от резервных батарей. После этого капитан снова связался со старшим инженером. Они обсудили поломку – вполне серьезно. И решили, что нужно идти к генератору, делать то, о чем Бессонов террористам только что рассказал.

– Кого пошлем? – спросил капитан. – Думаю, нужно идти Славе…

– Слава убит, – голос инженера дрогнул.

– Как?!

– Вы же его знаете. Он храбрый… был. Кинулся на этих… – инженер явно с трудом удержался от бранного слова, – с гаечным ключом. Его застрелили.

Хасан поморщился. Вот всегда так – убьешь кого-нибудь, а потом оказывается, что именно его-то убивать и не нужно было. Эх, знать бы заранее!

– Ясно, – сказал Бессонов. – Тогда нужно идти тебе самому.

– Согласен. А техника…

– Я сам с тобой пойду. Техника лучше меня ты не найдешь.

Инженер сумел сдержаться и не возразил – наоборот, даже сумел промычать что-то одобрительное, хотя прекрасно знал, что в работе техника при реакторе капитан Бессонов разбирается как кошка в высшей математике. Но он сумел сообразить, что Бессонов напрашивается с ним не просто так.

– Я сейчас к тебе приду, – сказал Бессонов.

– Жду.

– Одни вы не пойдете, – заявил Хасан, когда разговор был окончен. – Я отправлю с вами двух своих бойцов.

– Хорошо, – кивнул Бессонов. Он этого и ожидал. Что ж… Здесь, когда вокруг арабов полно, шансов что-либо предпринять у него мало. А вот в машинных залах, где Сема ориентируется прекрасно, а сам он вполне сносно, а вот арабы не ориентируются вовсе… Да с учетом того, что там их будет двое на двое. Да, там видно будет. Может, что и получится. И уж во всяком случае лучше так, лучше сделать хоть какую-то попытку освободиться и навредить врагам, чем покорно, как баран, идущий на бойню, выполнять их приказы.

– Хасиф, Оман, проследите за ним. И за тем человеком, который пойдет с ним. И будьте бдительны!

Оба араба закивали. Бессонов, не говоря больше ни слова, вышел из рубки. Боевики последовали за ним.

* * *

В аппаратное помещение в итоге пошли не вчетвером, а вшестером. Семен Кадушкин, старший инженер, взял с собой штатного техника – Олега Титаева. Ведь как ни крути, а поломка настоящая, и нужно быть готовым принимать какие-то реальные меры, а помощи от капитана Бессонова в этом случае ждать не приходилось. Боевики связались с Хасаном и приняли решение отправить с русскими еще одного своего человека. К двум арабам, Хасифу и Оману, присоединился молодой чеченец Мовлади. Этот парень покинул родину, когда ему было четырнадцать лет, и с тех пор в Чечне не был. Теперь роднее террористов из группировки «Аль Джафар» для него людей на свете не было.

Аппаратное помещение на ледоколе было расположено ниже уровня воды – на обычном корабле можно было бы сказать, что это трюм. Но здесь это помещение никогда не использовалось ни для хозяйственных нужд, ни для перевозки грузов. Только по прямому назначению – для обеспечения работы корабельного ядерного реактора. Пока Бессонов и остальные добирались до этого помещения, Семен успел проинструктировать техника. Сейчас главной задачей было взять реактор под контроль. Для этого нужно было бы опустить компенсирующие решетки в активную зону, но системы управления – и основная, и дублирующие – вышли из строя. На обычных реакторах процесс управления ядерной реакцией осуществляется опусканием в активную зону реактора графитовых стержней-замедлителей. Но на атомоходах используется другой принцип – у них так называемый водно-водяной реактор. Роль замедлителя выполняет дистиллированная, двойной перегонки вода. Она обтекает урановые стержни. Уровнем воды, ее циркуляцией, давлением тоже можно регулировать интенсивность ядерной реакции. Но в то же время эта вода выполняет еще и роль теплоносителя в первом контуре. Вода нагревается выше трехсот градусов, она находится под давлением в двести атмосфер. Это очень много. Обычный газопровод, например, работает под давлением в двадцать пять атмосфер – и уже это считается очень высоким значением, – там и трубы соответствующие. Что уж говорить о системе, которая стояла здесь, на атомоходе. Нагретая вода через теплообменник превращает в пар воду во втором контуре, пар подается на турбины, турбины приводят в действие электрогенераторы, те, в свою очередь, электромоторы, вращающие винты.

Вот система управления вышеперечисленным и отказала. В данный момент реактор работал в безопасном режиме – за этим следила автоматика. Но вечно так продолжаться не могло, нужно было снова взять управление процессом в свои руки. Впрочем, нужно ли? Вот в этом Бессонов очень серьезно сомневался. Зачем чинить то, что фактически сам же и сломал? Разве что время потянуть. Нет, лучше все-таки, если удастся наоборот усугубить ситуацию. Тогда они, русские, те, кто разбирается во всей этой технике, станут еще более необходимыми. Хасан, правда, может действительно расстрелять кого-то из матросов. Но может и не расстрелять. А если полностью подчиниться террористам, то наверняка погибнут все. Придется рисковать. Как бы только дать это понять инженеру и технику?