Удар жнеца - [38]

Чейз

Шесть утра явно наступит слишком рано, если ты просыпаешься посреди ночи из-за еще одной любовной игры в постели с той, кто так быстро становится ненасытной женщиной.

Звонит будильник в моем телефоне и затем пару раз вибрирует, прежде чем у меня появляется возможность выключить его. Эйвери бормочет что-то насчет жестоких людей, когда я снова укрываю ее одеялом, и она опять быстро засыпает.

Сегодня утром я чувствую себя вдвойне лучше, по сравнению с тем, как я чувствовал себя наутро после боя. Вся боль ушла из моих рук. Мои ноги тоже кажутся сильными. Вчера я работал гораздо усерднее, чем обычно, но, слава Богу, не перестарался.

Войдя в кабинет и закрыв дверь, я включаю свет, затем натягиваю чистое нижнее белье и черные спортивные шорты. Футболка с надписью «Паркуэй Драйв» завершает мой образ бегуна, и я хватаю пару носков, прежде чем выключаю свет и открываю дверь.

В комнате почти тьма кромешная. После такой близости с Эйвери прошлой ночью мне очень хочется включить свет, пока она спит, и рассмотреть, как выглядит эта полностью обнаженная потрясающая женщина, но, скорее всего, я нарвусь на неприятности. Убирая волосы с ее лица, я целую ее в лоб, не переставая пялиться на женщину, которая совершенно меня очаровывает.

Она совершенно, черт побери, красивая.

Спускаясь по лестнице, я вставляю наушники и включаю что-то из Эмити Аффликшн. Сегодня из семидневного тренировочного цикла у меня весь день тренировка, или, как я стал его называть, Кошмарный день. Таких у меня три дня на неделе, затем три дня средней нагрузки и один легкий день. Я начинаю в шесть утра и заканчиваю около шести вечера, поэтому день обещает быть долгим, но когда я настроен на тренировку, я только ею и занимаюсь.

Это и есть моя работа. Я знаю нескольких боксеров, которые не соблюдают дисциплину, к которой я так рьяно стремлюсь и благодаря которой я тренируюсь, чтобы держать себя в наилучшей форме. Я придерживаюсь этого уже долгое время. Между боями я могу позволить себе тренироваться четыре-пять дней средней нагрузки. Но если я готовлюсь к бою, как, например, с Итаном, я хочу, чтобы после боя мир знал, что в последний раз это было не просто счастливая случайность.

Я чемпион, а у него никогда и не было ни единого гребанного шанса.

Что-то в том, что я так чертовски близок с Эйвери, что я знаю, что она просто никуда от меня не денется, позволяет мне немного подумать на бегу. Я не беспокоюсь насчет нее. Я знаю, где она, и знаю, что она цела и невредима.

Я уверенно уклоняюсь от зацементированной тропинки вокруг озера, эта тропинка в три мили длиной (Прим. миля — 1609 м). Вместо этого я бегу по тропинке через лес. Я хочу растормошить сегодня свое тело, его нужно вернуть в максимально тренировочный настрой.

***

Проскользнув с черного входа после пробежки, я осматриваюсь: похоже, что Эйвери еще не вылезала из постели. Тогда очень здорово, можно снова полюбоваться на нее обнаженную перед завтраком.

Я тихо поднимаюсь по лестнице в спальню, которую надеюсь скоро назвать нашей. Я заглядываю и вижу, что она обняла подушку и укрылась до шеи. Я подхожу к ней и вижу, как сонно открываются ее глаза.

— Ммм, где ты был? — спрашивает она, сонно наклоняя голову на бок и поднимая руку, чтобы закрыться от утреннего света, льющегося в окно.

— Я выходил на пробежку, — говорю я и наклоняюсь, целуя ее в губы. Я прикасаюсь рукой к ее щеке, и она в ответ целует меня, после чего через несколько секунд отстраняется.

Она вытирает с меня пот. Черт. Кажется, она сегодня не в духе.

— Фу, — она строит гримасу, сморщив носик. — Тебе нужен душ, а мне еще несколько минут сна.

Кивая головой, я снимаю с себя мокрую от пота одежду и направляюсь в душевую кабинку. Я на все сто уверен, что Эйвери уснула еще до того, как я закрыл дверь.

Яичница с беконом поспевает как раз вовремя, когда я слышу, как Эйвери поднимается по лестнице. Улыбаясь, она входит в кухню едва заметной танцующей походкой. Должно быть, она хорошо выспалась.

Я показываю ей пустую чашку для кофе, и она кивает, занимая место на одном из барных стульев в центре. Она усаживается на край стула, спокойно потягивая кофе и наблюдая, как я готовлю. После того, как я заканчиваю с ее яичницей, приготовив ее так, как она любит, я выкладываю еду для нее и начинаю готовить завтрак для себя.

В дни усиленных тренировок мне нужен завтрак посытнее, чем в дни с нагрузками чуть поменьше и легкими днями. Я знаю, как работает мое тело, и я думаю, Эйвери немного шокирована, потому что ее глаза широко распахиваются при виде того, сколько еды я себе готовлю. Все калории исчезнут сегодня на тренировке, потому мне придется потратить все свои силы.

— Гм, — улыбается Эйвери, наблюдая, как я ем. У меня омлет из четырех яиц, гора картофельных оладий, большое количество бекона и еще огромная порция домашнего коктейля из смеси бананов, шпината, клубники и протеинового шейка.

Улыбаясь ей в ответ, я жадно начинаю есть. Ну, может быть, загребать будет более подходящим словом, но я очень стараюсь не открывать рот, по крайней мере, пока я жую.

— Пропустил вчера ужин? — хихикает она, когда я начинаю стонать от счастья. Я чертовски люблю бекон. Я уничтожаю всю порцию.