Удар с небес - [2]

И тут же очень бойко затрюхал по бульварам, все время оглядываясь, иду ли я.

Шли мы совсем недолго и попали в переулок, где никем из "новых" ещё было не тронуто.

Дом старика был двухэтажный, деревянный. Халупа.

Мы поднялись на второй этаж.

Прошли длинным коридором и очутились под самой крышей, перед маленькой дверцей, которую старик со скрипом открывал минут пять огромным ржавым ключом.

В комнате, куда мы попали, я ничего сначала не могла разглядеть, потому что стояла кромешная тьма: окна были плотно занавешены.

Старик зажег где-то у пола настольную лампу и я наконец-то огляделась. И удивилась, что у такого древнего старикана может быть так чисто в комнате. Комната была одна и ещё что-то вроде кухни рядом.

И, что меня как-то снова напугало и заставило сомневаться в моем выборе, это то, что в доме, пока мы шли, я не почувствовала присутствия людей.

Я сразу же спросила, - а вы здесь один живете?

- Да. - Гордо ответил старик, - этот дом - мой. Но в силу... И удалился на кухню. А я осмотрелась уже хорошенько, - нас - колько позволяла настольная лампа на полу (он, что, скрывается? Боится воров? А воровать-то у него нечего!).

В комнате был порядок, я бы даже сказала, - военный, хотя не знаю, какой он, этот "военный порядок".

Пустой письменный стол. Три стула. Раскладушка, застеленная байковым одеялом, подогнутым под матрац.

Высокий черный узкий гардероб на замке и клеенчатый старый диван.

Я стояла, не снимая с плеч рюкзачок, потому что не знала - бежать мне отсюда поскорее или все же остаться на одну ночь, а уж завтра мотать отсюда...

Притащился старик ( мы так пока и не познакомились...) с кипящим чайником и тарелкой сушек. Я была голодна до предела, вид сушек меня не вдохновил и я опять пожалела, что появилась здесь.

Но хозяин мой был востер: сразу заметил мое разочарование и успокоил.

- Не волнуйтесь, юноша, голодным спать не ляжете.

Делал он все размеренно и спокойно, исчезла его бывшая на улице суетливость и униженность, он даже как-то распрямился, вроде бы подрос.

Застелил письменный стол клеенкой, чайник угнездил на подставку. Ключиком на цепочке, который висел где-то у него на брюхе, открыл замок на гардеробе и с полочки, застеленной белой бумагой, достал хлеб, колбасу и половинку копченой курицы.

Что ж, конечно, я осталась у старика! Голод не тетка, знаете ли.

Сам он только пососал сушку и выпил чаю. Все остальное срубила я.

И тогда старик спросил меня.

- Юноша, а зовут вас как? Меня - Степан Семенович. Фамилию мою вам знать не обязательно.

- Ангел! - Выпалила я.

Дело в том, что моя матушка, рожавшая меня трудно, и в роддоме напротив церкви, решила назвать меня Ангелина - чтобы, так сказать, сразу определить мой жизненный статус, - не получилось у нее, увы... Звала она меня - Ангел, а девчонки и ребята, вслед за ней, со смехом, правда, тоже: Ангел да Ангел...

Ну, вот я и брякнула старику свое истинное имя, хотя всю дорогу твердила себе, что я - Володя, Володя, и Володя, - как мой папаня.

Старик расхохотался. Он становился все более вальяжным и свободным. И я понимала, что начинаю его очень бояться...

- Значит, Ангел, - повторил он, - вот наверное поэтому я вас и пригласил к себе... Я ведь гостей не люблю. А вот Ангел мне очень нужен. И хихикнул довольно мерзко.

Странный какой!..

И услышала его шепот.

- Не вздумайте что-нибудь украсть, Ангелок! Я вас достану и оторву голову, - он как-то внимательно посмотрел на меня и таин - ственно так спросил, - а вы Ангел, - не девочка ли? Я заподозрил это сразу! Вы думаете, я зазвал бы к себе парня? Чтобы он меня угробил и обворовал?

Я содрогнулась. Так вот какой он, этот старик! Узнал сразу главное...

Старик хохотнул.

- Ну, что вы испугались так, Ангелочек? Я на вас не претендую, мне уже ничего ТАКОГО не надо. Раньше... Раньше у меня были такие женщины, такие, моя радость! Да что вам говорить. Вы же не представляете, каким я был, и ничего не понимаете.

Он полез в свой гардероб и стал рыться на нижней полке.

Я успела заметить, что кроме полки с едой, - все остальные заполнены бумагами и папками. Вот это да!

Но тут мне была сунута под нос старая, однако очень красиво сделанная плотная фотография. На ней были трое: двое мужчин и девушка. Где-то на берегу моря или широкой реки, или... не знаю, чего. Океана.

Девушка в платье старинных годов, как бы газовом, развевающимся.

Она смеялась и волосы её, какие-то серебристые, вьющиеся, трепал ветер.

Толстый волосатый палец с искривленным ногтем ткнул в одного из мужчин: вот он я...

Я всмотрелась в этого мужчину на фото и поняла, что старик разыгрывает меня.

Ну, не мог тот стройный черноволосый красавец стать этой развальней с противным лицом и ужасным телом!..

- Давай сюда, дура! - Вдруг крикнул старик и выхватил фотографию у меня из рук.

Я же ничего же не сказала! Только посмотрела на теперешнего Степана Семеновича! А он сразу ругаться! Сам дурак.

И неожиданно я захлюпала носом: все сказалось, - и мое бегство, и то, что я обокрала маменьку, и то, что мне пришлось придти сюда и - главное! я не знаю, что со мной будет.

- Ладно, не ревите, милый Ангел, - уже насмешливо заявил мой хозяин, уложил фотографию снова в гардероб и запер его на ключ.