Удар русскиx богов! - [43]

Александр положил руку на плечо Сталину и потер браслет.

— Хочу попасть в первый день начала Великой Отечественной Войны.

Поднялся вихрь, и их закружило во временном шторме, казалось, что вокруг клокочет пламя. На сей раз, перемещение было куда быстрее, и они оказались днем, площади неизвестного города. Было примерно двенадцать часов дня. Светило жаркое солнце, пахло липовым медом. Был воскресный день, поэтому народу довольно много, царило радостное оживление.

— Вот прислушайся упрямец. Сейчас будет важное правительственное сообщение.

Сталин все еще был в растерянности, еще бы пережить на себя подобие покушения и быть похищенным детьми. Вождь чувствовал себя униженным, но страха не было. Сталин вообще не привык бояться, его отличала осторожность и вместе с тем личная храбрость.

— Говорит Москва! Слышится узнаваемый голос.

— Сегодня в три часа ночи без объявления войны и выдвижения претензий Германия напала на СССР. Далее следует знакомый голос Молотова, он явно читает по бумажке, это не тот человек, что способен вдохновить массы к сопротивлению. Он его не уважает, типичная шестерка, лизоблюд, который заранее предугадывает все желания Сталина. Какие все-таки ничтожества его окружают.

— Казенный язык, мертвый и деревянный. — Сталин сдвигает брови, и всматривается в лица. Люди слушают напряженно и на него с детьми не обращают внимания. Даже обидно, вот он вождь перед ними, а стоят, хлопают ртами.

Когда Мотов кончил, толпа зашумела, послышались тревожные голоса.

— Вот горе то привалило. — Вздыхали женщины, опять мужья и сыновья уйдут на фронт.

Более молодые ребята настроены по-боевому.

— Да мы в две недели растопчем этих немцев, а фюрера повесим в Берлине.

— Да так ли! Возразил старик. — Ведь у Гитлера такой потенциал вся Европа под ним ходит.

— Так она буржуазная эта Европа, а у нас советская власть. Да ты видел, какие у нас танки!

— Как ни видеть. С финнами тоже обещали в три дня управиться, а дрались три с половиной месяца и сколько наших положили.

— Да ты дед просто провокатор.

— Да он кулак бывший. — Подал голос молоденький босоногий белобрысый хлопчик.

— Понятно контра ишь панику навивает. В НКВД его.

— В НКВД, а я не боюсь, я правду говорю, суровая нам предстоит битва не на живот, а на смерть и многие хлопцы домой не вернуться.

Несколько человек зашумело, и дедка подхватили за руки, и повели в участок. Александр вмешался.

— Не трогайте старика. Он правду говорит.

— А это еще что за сопле выскочило. Может внук.

Александр подпрыгнул высоко на два метра вверх.

— Я сталинский физкультурник. И учился в разведшколе и знаю, что нас прет страшная мощь, только вместе сплотившись, мы, можем одолеть врага. Или вы думаете, что страны Европы добровольно легли по фашистский топор?

— Верно, он говорит, на третий рейх вся Европа работает. Произнес похожий на студента юноша. — Считай ударные силы мирового империализма, брошены против нас.

Люди заколебались, действительно маловразумительная война с финнами еще слишком свежа в памяти и в душу закрадывается страх.

— А почему Сталин не выступает? — Робко пискнул чей-то голос.

Толпа насторожилась, действительно, почему в столь трудный час с ними нет любимого вождя.

— Я бы выступил немного позже вечером. — Прошептал Сталин, Светлана услышала и возразила.

— В реальной истории вы выступите только третьего июля и произнесете речь, которую будут вспоминать, и цитировать спустя столетия.

— Сталин говорит только о важном. — Произнес явно сельский мужик. — Я думаю надо ждать выступления вечером.

— Верно, он обязательно скажет что-то ценное.

— А нам видимо завтра придется собираться на фронт. Надо поспешить, а то Берлин возьмут без нас.

В целом Сталин, внимательно прислушиваясь, был доволен, настроение народа боевое, его уважают, он настоящий лидер страны. Затем природная подозрительность дает себя знать.

— Как вас зовут ребята?

— Я Александр Конев. — Мальчик слегка наклонил голову.

— А я Светлана Гарпун. — Девочка сделала пионерский салют.

— Ты Конев, не родственник генерала Конева.

— Того, что станет маршалом Советского Союза, да он мой дальний предок, прапрапрадедушка.

— Смелый генерал, а на счет маршала если заслужит, то наградами не обижу. Фамилия Гарпун тоже боевая, я видел, как ты крушила моих телохранителей — лучших солдат НКВД, у вас в будущем все такие?

— Не все! Мы принадлежим к боевой элите, но в среднем благодаря биоинженерии наши дети сильнее и умнее нынешних чад.

— Я так и представлял это в коммунистическом будущем.

Светлана замялась.

— Ну, у нас не совсем коммунизм, история развивалась по спирали, переживая спады и подъемы.

— Что вы хотите сказать были и в будущем отходы от коммунизма.

— Да, к сожалению, были и не один.

— Расскажете мне об этом позже. Сталин дал понять, что эта тема для него неприятна. — А пока я хочу собственными глазами увидеть, как фашисты осуществляют вторжение.

— А какое направление вы хотите выбрать?

— Там где было особенно жарко.

— Значит Белостокцкое.

— Там где размещена наша ударная танковая группировка? Пожалуй, лучше там.

Дети и Сталин сложили вместе руки, и Светлана произнесла.

— Тоже время, но пятьдесят километров восточнее Белостока.