Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов. - [43]

Я не встретил ни одного Пеко на пути к «Золотому дракону», безвкусному китайскому ресторану, расположенному в самом центре казино. Большинство посетителей напоминали жителей заштатных городишек вокруг Бостона, таких мест, как Ревер, Седбери и Уолтем, где лак для волос и широкие полиэстровые воротники были еще в большой моде. Но я все-таки увидел громадную люситовую статую американского индейца, которая стояла в центре главного атриума здания. Вы можете забрать казино из Вегаса, но вы не можете забрать Вегас из казино.

Джилл ждала меня за столиком в дальнем углу ресторана. Она тыкала в тарелку с мясными шариками, запеченными в тесте, парой отполированных деревянных палочек. Она не подняла глаза, когда я присаживался: ее не интересовал обмен любезностями. Даже при том, что мы не виделись несколько лет, она не желала терять время на светскую болтовню. Пустые разговоры она могла вести с людьми, с которыми играла в казино, но в реальной жизни Джилл была одним из самых прямолинейных людей, которых я знал. Когда она училась в МТИ, а я в Гарварде (мы выпустились в одном и том же году), то были знакомыми, но не друзьями. Только по прошествии лет я научился видеть за ее суровой внешностью многогранные способности. Но даже тогда я ни за что не догадался бы, что так же, как Кевин Льюис, она вела двойную жизнь. Именно Джилл познакомила меня с Кевином, но не открыла мне его тайны, предоставив это ему самому. Когда он рассказал мне, что Джилл и ее муж были двумя его новобранцами, я понял, как все отлично вписывается в картину. Нормальному человеку и в голову не могло прийти, что Джилл считает карты, а это было идеальным обстоятельством для команды.

«Значит, ты и вправду хочешь написать эту чертову книгу? — спросила она, прокалывая мясной шарик точно в центре. — Ты заставишь многих людей понервничать».

Глядя, как она убирает рыжие волосы с глаз, я поинтересовался: «Каких людей?»

«Прежде всего, это казино. Их и так тошнит от самой идеи подсчета карт. Они хотели бы, чтобы люди думали, будто в блэкджек можно выиграть, — это заманит их за столы. Но они не хотят, чтобы люди знали, что в блэкджек действительно можно выиграть. Потому что тогда они вынуждены признаться во всех неблаговидных поступках, которые им приходится совершать, чтобы игра всегда шла в их пользу», — ответила она.

Размахивая передо мной мясным шариком, она продолжила: «Карточные каунтеры тоже не обрадуются. Ты собираешься выдать многие их секреты. И ты намерен обнародовать их идею командной игры, что наверняка усложнит им жизнь».

«Должен сознаться, — ответил я, — никогда бы не подумал, что ты когда-нибудь встанешь на стражу таких вещей, как подсчет карт».

Джилл улыбнулась в ответ: «Я не сразу ступила на темную дорожку. Когда Кевин и Фишер впервые предложили идею Дилану, я не была в восторге. Мы только что поженились, я была на первом курсе бизнес-колледжа. Я не знала Фишера, он и Дилан познакомились в одном заведении для футбольных болельщиков. Ну, ты знаешь, когда создаются виртуальные футбольные клубы и делаются ставки на результаты матчей. Футбольная лига была делом достаточно мутным, а в случае с блэкджеком я опасалась, что Дилан втянет нас во что-то противозаконное. Но я все тщательно обдумала. Мне сказали, что закон предельно четок: пока ты не влияешь на исход игры и не пользуешься механическими средствами, такими как калькулятор или компьютер, самое страшное, что они могут сделать по закону, — это вышвырнуть тебя вон».

«И все же…» — начал я.

«Знаю. Строгая, консервативная, бескомпромиссная бизнес-герл, которая шатается по Вегасу с шайкой безумных анархистов. Однако азарт игры был для меня почти таким же захватывающим, как консалтинг. Идея набега на крупную корпорацию на ее собственной территории — это по-настоящему круто», — быстро сказала она.

Я кивнул, потому что слышал то же самое от всех членов команды. Они все представляли себя маленькими Давидами, идущими в поход против гиганта — неонового Голиафа. С одним только отличием — Давид богател в битве.

«А деньги…» — спросил я.

«Это была для меня единственная проблема, — перебила она. Эта ее привычка раздражала. Скорее всего, результат деловой выучки и завышенной самооценки. — Это было до того, как ввели ОДН (отчеты о движении наличности). В наши дни, когда ты снимаешь с игры больше десяти тысяч долларов, казино заполняет формуляр и направляет его в Федеральную налоговую службу. В те времена мы выходили, имея столько денег, сколько могли унести, и никто не отправлял никуда даже почтовую открытку. Я дала Дилану четко понять, что не буду в этом участвовать, если это связано с уклонением от уплаты налогов. Деньги, заработанные на азартных играх, — это доходы, и о них надо сообщать. Я не собиралась рисковать карьерой ради Микки Розы».

«Должно быть, сложно управляться со всей этой кипой наличности?» — поинтересовался я.

«Если ты не хочешь, чтобы кто-то знал, откуда она поступает, тогда — конечно. Почти невозможно ввести крупные наличные деньги обратно в систему. Ты не можешь положить их в банк. Какое-то время мы даже думали организовать некое общество с ограниченной ответственностью. Знаешь, чтобы все покупали акции и получали доход. Но все ужасно усложнилось. Я решила, что гораздо проще будет декларировать это, как доходы от игры», — ответила мне Джилл.