Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов. - [32]

Бои вот-вот начнутся.

Глава 11

Уэстон, штат Массачусетс, День Благодарения, 1994 год

В Уэстоне, штат Массачусетс, нет неоновых огней. Уэстон, находящийся в двадцати минутах езды от Бостона на «Мерседес-Бенце», был ареалом обитания верхушки среднего класса, отделенного от остального мира лесистым и вытянувшимся Масс Пайком. Сонный городок Новой Англии был воплощением предместья: белые штакетники, желтые школьные автобусы с мигающими красными лампочками, дома в колониальном стиле, пышные зеленые лужайки, стойки с лимонадом, теннисные корты, баскетбольные кольца, шалаши на деревьях, качели на террасе, собаки на привязи, баскетбольные щиты и фонари, средние школы, похожие на частные подготовительные школы, и частные подготовительные школы, похожие на университеты Лиги Плюща.

Был четверг, ясно светило солнце. Кевин сидел рядом с Фелисией на качелях и смотрел, как кружатся листья над задней лужайкой двухэтажного дома его родителей. Хотя ветерок становился прохладным, свежий аромат наступающей осени наполнял Кевина теплом. Он проводил каждый День Благодарения с самого своего рождения в этом доме; все клетки его тела были наполнены воспоминаниями о звуках и запахах семьи. Как всегда, две его старшие сестры толкались на кухне с мамой: Кевин слышал их голоса из окна на первом этаже, голоса, смешивающиеся со звоном тарелок и столового серебра. Отец поспешно удалился в кабинет к своим книгам по геологии и научным журналам. Кевин и Фелисия ухватились за редкую возможность побыть наедине, чтобы спрятаться на террасе из розового дерева, которая выходила на лужайку за домом.

Кевин помогал отцу строить великолепную многоуровневую террасу, когда ему было двенадцать лет. Он помнит, как уставился на штабели экзотической древесины, которую сгружали с машины, думая о том, будет ли все это похоже на чертеж, пришпиленный к стене в кабинете отца. К концу лета, когда терраса начала обретать форму и когда соседские мальчишки прибегали на барбекю и настольный футбол, Кевин начинал думать, что его отец — супергерой местного значения.

Ему пришлось тяжело перестраиваться, меняя счастливую пригородную жизнь на суррогатную семью в частной подготовительной школе. Отец пытался объяснить ему все, когда точно так же из дома отправляли его сестер. Для старшего Льюиса не было ничего важнее образования. Иммигрант из Гонконга с англизированной фамилией, отец Кевина всю свою жизнь боролся, чтобы преодолеть последствия детства, лишенного всяких возможностей. Он посвятил всего себя тому, чтобы его детям не приходилось ничего преодолевать. По его мнению, Экзетер был путем к уверенному будущему Кевина.

Кевину очень не хотелось покидать дом, и ему потребовалось несколько месяцев, чтобы окончательно уразуметь точку зрения отца. Большинство его одноклассников были детьми с большими возможностями; чтобы не отстать от них, Кевину пришлось трудиться вдвойне. Он сконцентрировался на математике и точных науках (идя по стопам сестер), поскольку в мире его отца не было такой вещи, как гуманитарное образование. Математика была твоим мерилом, математика правила твоим потенциальным успехом.

Математика предоставила Кевину возможности: Экзетер, МТИ и теперь блэкджек. Отец гордился первыми двумя пунктами. Кевин думал, сможет ли отец уважать его за третий пункт. Он слегка оттолкнулся обеими ногами, направив качели по небольшой дуге. Фелисия улыбнулась, положила свою руку поверх его руки и сказала: «Мне нравятся твои сестры. Они такие основательные».

Кевин кивнул. Он прислушался к тому, как они помогали маме с десертом, — говорили что-то о яблоках, корице и сладкой корочке пирога. Голос Мелиссы был высоким, певучим, у Келли, наоборот, более глубокий, более грубый тембр. Они были лучшими подругами, сделанными из одного теста. Мелисса работала в фирме с венчурным капиталом в центре Хьюстона, ездила на черном спортивном автомобиле и любила подниматься в горы. Она окончила Йельский университет и собиралась вскоре поступить в Гарвардский бизнес-колледж, чтобы продолжить образование. Келли была более модная из них двоих; она окончила Гарвард, жила в Лос-Анджелесе и работала в банке, инвестирующем в бутики. Она носила наряды от Армани и Прада, собирала предметы искусства Восточной Азии. Ее волосы были мелированы, а когда она работала, то надевала очки с простыми стеклами. Обе зарабатывали хорошие деньги, допоздна засиживаясь на работе. Каждая впоследствии получит дальнейшие ученые степени, выйдет замуж и купит домик в предместье.

Предполагалось, что у Кевина все будет точно так же. Дети из Уэстона росли не для того, чтобы стать профессиональными карточными каунтерами. Они шли учиться в Гарвард, или Йель, или МТИ. Самые непослушные из них отправлялись в Университет Брауна или даже Станфордский. Они становились докторами, юристами и банкирами. У них были семьи, домики у озера и миллионные закладные на недвижимость. Они ездили на «Вольво» и спортивных авто.

«Келли напоминает мне мою сестру, — продолжала Фелисия. — Может быть, ты познакомишься с ней на Рождество. Она приедет из Парижа почти на весь декабрь».