Удар отточенным пером - [16]

За воротами меня встретили характерное здание управления из стекла и бетона и памятник Ленину, спрятавшийся в глубине небольшого елового сквера. До этого дня я был уверен, что последний памятник вождю мирового пролетариата в нашей округе находится в Старом Озерном, и то потому, что жители использовали его как центр связи.

Советник по юридическим вопросам, к которому был выписан мой пропуск и который должен был снабдить меня газетами для Виктории, задерживался на совещании уже более получаса, а в приемной кроме меня находились еще двое.

Молодой мужчина в форменной одежде ядовито-зеленого цвета со светоотражающими полосками на штанинах и рукавах вертел в руке белую каску и всякий раз, когда открывалась дверь кабинета напротив, вскакивал с мягкого кожаного диванчика.

– Когда будет Селиверстов? Я уже полчаса жду! У меня дело жизни и смерти! – кричал мужчина каждый раз, когда из кабинета с надписью «Юридический отдел» вышмыгивала дамочка, мельком бросала равнодушный взгляд в его сторону и, виляя бедрами, растворялась в глубине коридора, ничего не говоря.

Замок на двери приемной моментально защелкивался, а минут через пять процедура повторялась, при этом дамочки не повторились ни разу. Они все время были разные, но с одинаковыми казенно-сонными выражениями на припухших от сидячей работы и постоянных чаепитий лицах.

– Послушайте, приходите завтра! – наконец одна из дамочек притормозила возле мужчины с каской. – Сегодня ведь корпоратив. Пригласили самого Игоря Курчатова, столько дел.

– Что?! – взвизгнул мужчина и пробормотал, садясь на место: – Как Игоря Курчатова?

Сейчас я рассмотрел, что одежда мужчины была в точности такая, как у рабочего, который украшал заголовок профсоюзной газеты «Рабочая сила»: особенно выделялись огромные башмаки на толстой негнущейся платформе, завязанные ярко-красными клоунскими шнурками. К поясу крепился респиратор. На всякий случай я решил не приближаться, чтобы не вдохнуть чего-нибудь ядовитого с его одежды, наверняка мужчина прибыл из какого-нибудь опасного цеха. Однако уже в следующую секунду я понял, что ошибся. У мужчины зазвонил телефон.

– Там два тоннеля! И оба со статическим роутингом! – кричал парень в трубку. – Кто туда успел прикрутить Биджипи? Делать кому-то нечего? Я же найду моментом! Валентин, это ядро! Туда грязными руками не лазят!

Слова серверная, маршрутизатор, бэкапы, выложи в общий доступ недвусмысленно намекали, что передо мной IT-специалист. Начальники ядовитых цехов так не разговаривают.

Моя догадка подтвердилась в следующую секунду:

– Галина Ивановна, – подпрыгнул мужчина и на негнущихся неестественно выпрямленных ногах заковылял навстречу солидной даме с высокой прической. – Галина Ивановна! – Он переваливался по коридору на своих гигантских платформах, как дайверы в ластах переваливаются по палубе корабля. – Хоть вы мне как бухгалтер скажите. У нас сервер до сих пор не подключен, мне мощностей не хватает. Ну встанет ведь опять конвейер, с кого будете спрашивать?! А если, не дай бог, атака хакерская?!

– А, это вы, Димочка! – ласково улыбнулась Галина Ивановна. – А вы ведь Селиверстова бесполезно ждете. Он сейчас на совещании в министерстве. А когда придет, денег все равно не даст. Нет денег. Игорь Курчатов приезжает. У него, знаете, какой гонорар… У-у-у-у. Все деньги там.

– Погодите, Игорь Курчатов… давно умер. – Айтишник поежился. – Или это какой-то другой Курчатов? Атомная бомба?.. Или что вы имеете в виду, я не понимаю?

– Бомба, бомба, – усмехнулась Галина Ивановна. – Взрыв мозга. «Игорь Курчатов» – это название группы. Типа атомная вечеринка…

– О господи, – пробормотал мужчина, матерно выругался, глядя куда-то в потолок, и заковылял к лестнице, бросив на ходу: – Совсем чокнулись!

Все это время второй посетитель сидел в кресле напротив меня, не проронив ни звука, и только наблюдал за мучениями айтишника в спецодежде. Этот второй был одет, что называется, по-мирски, но назвать его одежду обычной тоже не поворачивался язык. На длинных худых ногах болтались потертые вовсе не дизайнерским решением джинсы, они были велики, как будто чужие или надеты после продолжительной болезни. Из горла растянутого серого свитера высовывалась фланелевая базарная рубашка в крупную клетку, какие носят радикулитники на лечении. В качестве обуви – валяные ботинки «прощай молодость», кустарными, неровными стежками подбитые резиновой подошвой. На вид этому высокому тощему, но широкоплечему мужику было около сорока. Гладкое лицо, светлые любопытные глаза и огромный нос, за что я моментально прозвал ожидающего Мальчиком-Носом, несмотря на его стариковский, старомодный прикид.

Мужчина перехватил мой взгляд и, кивнув на лестницу, куда удалился айтишник, сказал неожиданно мягко с застенчивой интеллигентской улыбкой:

– Довели парня.

– Что, правда «Игорь Курчатов» приезжает? – в свою очередь поинтересовался я.

– Правда, – недобро усмехнулся мужчина.

– А почему ваш айтишник так странно одет? – снова удивился я. – Зачем ему каска и респиратор?

– А-а-а, – протянул Мальчик-Нос. – Это наш начальник промышленной безопасности обязал всех работников СИЗ носить, то есть средство индивидуальной защиты: куртка, брюки, противогаз, ботинки, каска – полный комплект.