уДачный отпуск - [2]

– Мама! Я…

– Ах нет, прости, я ошиблась! – поправила безупречную прическу мать. – Ты устроилась на швейную фабрику! Вершина совершенства! Дочь Зоси Чушкиной – швея!!

– Да!! – Аня с грохотом поставила кружку на стол. – Да! И вовсе не на швейную фабрику, а на частную… швейную фабрику, а это большая разница! И я там не швея, а… а модельер!

– Кто-о-о-о? – недоверчиво сквасилась мать. – И что ты там моделируешь? Вытачки на простынях? Вы же только постельное белье шьете! Модельер она!

– Ну… не совсем модельер, но… в перспективе у меня великое будущее! – гордо дернула головой Аня. – Да, сейчас мы с Ленкой Гороховой и Валькой Тимошкиной снимаем квартиру на троих, но пото-о-о-ом…

Зося Никодимовна вдруг на миг забыла про прическу, про плавный изгиб ухоженных рук и даже про свое отражение в зеркале, она просто обняла дочку, притянула к себе и, как бывало раньше, когда Аня была еще ребенком, погладила по голове:

– Ну какая ты у меня еще маленькая дурочка…

– Мам, мне двадцать семь, – буркнула из-под ее руки дочь. – Ты, наверное, не помнишь…

– Все я помню, и в двадцать семь бывают дурочками. Ну скажи, зачем тебе снимать с кем-то квартиру на троих, работать там, где тебе вовсе не нравится, шить какие-то наволочки и пододеяльники, когда ты почти закончила институт, когда твое призвание – архитектура! И все это ты запросто можешь получить, не долбясь об стену лбом. Только в родном городе, а не там. И квартира! Здесь будут пустовать три комнаты после евроремонта, а она свои гроши кому-то отдает! И все потому, что ее манят белые ночи!

– Ой, а сама-то! – фыркнула Аня. – В Польшу едет, а там и белых ночей-то нет.

– Запомни, дитя мое… – выпрямилась Зося Никодимовна и снова поправила локон. – Нам с молодым супругом вовсе ни к чему белые ночи, нам бы чего потемней.

– Ну уж и с молодым! – снова не удержалась Аня. – Ему ж… ему уже…

– Пятьдесят семь, всего лишь, – дернула бровью маменька и наставительно произнесла: – А это для мужчины не возраст, это во-первых. А во-вторых… как супруг он еще молод, мы с ним всего месяц в законном браке. Так что… Да, а молодых мужчин у нас в городе нисколько не меньше, чем в каком-нибудь Петербурге.

Аня погрустнела. И зачем ей какие-то здешние молодые мужчины, если у нее там… Георгий… Жора… и имя-то какое – просто песня! Жора Зараев! И… и все у них должно сложиться хорошо, даже… даже несмотря на последнюю ссору.

– Эй! Ты меня не слушаешь? – удивленно захлопала накрашенными ресницами мать. – Я же тебе говорю: запасной ключ у Сонечки. Не забудь забрать. Она как раз в воскресенье приезжает. Отдыхала у своей матери в Сочи.

– Где? – не поняла Аня. – А тетя Ира в Сочи, что ли?

Зося Никодимовна поморщилась:

– Ну с чего она в Сочах-то будет. Здесь она живет, на соседней улице, но только на лето перебирается на дачу. А Сонечка отправилась в Сочи, но, чтобы не тревожить мужа, сказала, будто у матери отдыхает! Ну она же не виновата, что Ира никак не хочет в Сочи перебраться! Помешалась прямо на этой даче. А переехала бы, так у девочки бы никаких проблем.

– Понятно, – понимающе кивнула Аня. – Сонечка не меняется.

– Ой, ну а чего ей меняться? Она, правда, немножко пополнела, но выглядит очень, очень хорошо! Вот в воскресенье приедет, сама увидишь.

Аня лежала под легким летним одеялом и вспоминала, какой Сонечка была раньше. Они дружили с ней с детства, но потом… Это ведь и Сонечкина вина в том, что Аня вот так все бросила – любимый институт, теплый маменькин дом, – собрала вещи и уехала в никуда, в далекий Санкт-Петербург. Мама, конечно, всех тонкостей не знает, но тогда Аня точно решила, что больше никогда не повернет голову в сторону бывшей подруги. Она даже не отвечала на ее звонки, а потом… теперь она даже рада, что так все случилось. Если бы не Сонечка, Аня бы никогда не встретилась со своим главным мужчиной на земле – с Георгием.

С Сонечкой Барановой Аня была знакома еще до школы – еще бы! У них квартиры рядом: у Ани тридцать седьмая, а у Сонечки тридцать восьмая. Их мамочки, которые очень хорошо дружили, определили девочек в один класс. Подружки сидели за одной партой и первые два класса были неразлучны, как сиамские близнецы – Аня записывается на хор, и Сонечка через день рядом воет, хоть у той ни слуха, ни голоса; Сонечка записывается на теннис, и Аня через день тащится в секцию с ракеткой; Аня идет на лепку, и Сонечка покупает пластилин и глину. А уж про школу и говорить не приходится: все уроки – вместе, все сочинения – на одну тему, все задачки – одним способом. И как бы славно было, если бы все так и продолжалось, но… Девичью нерушимую дружбу в пух и прах разбил Вовка Перепелкин – первый хулиган и задира. Уже во втором классе он выделил из всех одноклассниц тоненькую светленькую Аню и только ей не мазал стул краской, только ей не пихал тараканов в парту и только в нее не кидался булками. Пухленькую темноглазую Сонечку такое неравенство оскорбляло до глубины души. Она даже сгоряча побила подружку портфелем возле подъезда. Правда, дома получила от матери по всей строгости и в этот же вечер притащилась мириться с кулечком «Мишек на Севере» – тетя Ира работала на кондитерской фабрике, и этого добра в их доме не переводилось. Вовку Перепелкина оставили на второй год, и ссора забылась. Тем более что любить безобразника Перепелкина Ане было не с руки: в отличие от троечницы Сонечки она всегда училась только на пятерки, ее кумиром был Знайка из «Приключения Незнайки», а заглядывалась она только на школьную доску. Предательство Сонечки забылось. Но в пятом классе история повторилась. На этот раз героем ее стал Леша Клоунов. Мальчишка ни на шаг не отходил от Ани, просто ужас, до чего в таком возрасте мальчики падкие на отличниц и аккуратисток! Леша старался развеселить только ее и кривлялся возле ее парты. И тут на передний план выдвинулась Сонечка – стала таскать Лешке конфеты чуть не килограммами, и мальчишечье сердце сдалось под мощным натиском шоколада. Тогда Аня страдала. Сильно. Ей так нравилось, как Лешка изображал учительницу истории! И снова они с Сонечкой помирились, да и как же иначе – мамы им просто не разрешали ссориться. А потом был Витька Карнаухов, Максим с их двора, еще один Леша – уже из теннисной секции и, наконец, Данька Савушкин – умница-отличник. С ним Аня дружила весь десятый класс, он решал ей все контрольные, хотя она и сама их щелкала как орешки, но как чудесно сидеть над каким-нибудь логарифмом, касаться друг друга рукавами и тихонько шелестеть страницами! А потом вдруг – раз! – и встретиться взглядами! И неожиданно понять, что на фиг эти логарифмы кому-то сдались! И только из-за него Аня записалась на дополнительные по английскому, хотя и без того знала английский лучше всех в школе – мамочка не зря бредила заграницей. Но зато как славно было вместе с Данькой! Они сочиняли доклады «Ай лив ин Красноярск» и вдвоем возвращались домой поздно вечером! И это с ним однажды удрали от всех и уехали к Ане на дачу, а там, на старом чердаке, куда они забрались в поисках старой энциклопедии (не иначе!), Данька впервые ее поцеловал и, крепко треснувшись головой о деревянную низенькую дверь, признался, что любит, а потом зачем-то добавил, что чердаку требуется ремонт. И именно там, на даче, она пообещала ему сделать этот ремонт собственными руками, потому что, как выяснилось, тоже любит его. Савушкин был одним из самых стойких – против Сонькиных чар держался около года. А ведь что она только не делала: и дразнила их с Аней, и Зосе Никодимовне невесть что плела, а потом, когда поняла, что все бессмысленно, пошла другим путем – стала сама назначать свидания Даньке, поджидала его у подъезда, вцеплялась в его руку и тащила куда угодно, только бы он не встретился с Аней. И, в конце концов, перед самым выпускным, Аня все же увидела их в подъезде. Целующимися. Это был удар! Аня даже не пошла на выпускной, долго не появлялась на улице, чтобы не встретиться с Сонькой или с Данькой, а на экзамены ходила только с мамой. Но и это прошло. Затянулось. Потому что появился Андрей – парень, с которым Аня познакомилась на остановке. Он просто проходу Ане не давал, но… но потом куда-то пропал, а тетя Ира доверчиво сообщила Зосе Никодимовне, что у ее дочурки появился новый воздыхатель, звать Андреем и вообще – мальчик из очень приличной семьи. От обиды Аня долгое время с Сонечкой не общалась. А та вела себя как обычно – весело болтала при встречах, навязчиво приходила в гости и хвасталась новыми платьями. Но в последний раз чаша переполнилась. Аня поступала в архитектурный институт, она была уверена, что поступит – не зря же столько времени ездила в этот самый институт на подготовительные курсы. Но и Сонечка направилась туда же!