— Правильно делаете, белла донна. Просто я увидел мрак на вашем лице, ужаснулся и решил вас отвлечь и, может быть, развеселить.
— Вот этим бегом задом наперед вы думаете меня развеселить?
— Если вы позволите мне идти с вами рядом, как полагается кавалеру, то я буду веселить вас в ином ключе.
— Даю минуту. Если я улыбнусь, дам еще пять минут.
— За минуту вы у меня расхохочетесь, но только с помощью щекотки.
Приступаю?
— Ну уж нет, — сказала дама и улыбнулась.
— Отлично, пять минут мои. Вы слышали, что в Англии водятся странные мужчины, называющие себя джентльменами?
— Что-то такое слышала, — ответила дама, невольно улыбаясь.
— Так вот, эти господа выработали определенный кодекс поведения, выдержки из которого я вам сейчас процитирую: Джентльмены не говорят о деньгах, они их имеют. У них принято отвечать добром на добро — поэтому они долго ждут, кто начнет первым. Джентльмен всегда преувеличенно восхищается красотой своей дамы — чтобы она не требовала денег на украшения. Чтобы понравиться джентльмену, женщина разукрашивает себя, а он разукрашивает другого джентльмена. Если джентльмен дарит жене цветы, значит его любовница не пришла на свидание. Если он называет вас зайкой, птичкой или рыбкой, значит забыл, как вас зовут. И в завершение я расскажу небольшую сценку с джентльменом — вы не против?
— Рассказывайте.
— Надеюсь, вам приходилось путешествовать и останавливаться в гостиницах? В некоторых из них экономят на услугах и оборудуют одну ванную комнату на два смежных номера. Представьте, что вы лежите в ванной и вдруг из соседнего номера, через случайно незапертую дверь входит мужчина. Что он может сделать? Пробормотать извинения и уйти, не так ли? Но если этот мужчина джентльмен, он сузит подслеповато глаза и скажет: — Простите, сэр, я, кажется, забыл здесь свои очки.
Вы не поможете мне их найти? И вот вы, чертыхаясь про себя, ищете эти его дурацкие очки, в то время как он втихомолку любуется вашими прелестями.
— Наглецы эти ваши джентльмены, — сказала дама, но глаза ее все же потеплели.
— Я льщу себя надеждой, что отношусь к другой категории мужчин, которых с легкой руки Мольера и Моцарта называют донжуанами. Хотите услышать различия тех и этих?
— Пять минут заканчиваются, но вы интересно говорите, продолжайте.
— Так вот: джентльмены бреются утром, а донжуаны вечером. Первые — люди слова, а вторые — дела. Джентльмены привлекают дам своими достоинствами, а донжуаны — пороками. Первые любят так, будто не умрут никогда, а донжуаны так, будто умрут завтра. Поэтому да здравствуют донжуаны!
— Это все, конечно, замечательно, но я уже пришла, — сказала дама, показав на магазин одежды.
— Ну, главную свою задачу я выполнил, — сказал, улыбаясь, Ржевский. — На вашем лице заиграла улыбка и оно необыкновенно похорошело. Только и у меня есть беда: военных действий пока не предвидится, и я совершенно не знаю, чем себя занять. Может быть, вы накупите в этом магазине ворох одежд, и я перетащу их в ваш театр?
— Почему вы решили, что я имею отношение к театру?
— Вы слишком хороши для обычной знатной дамы, — сказал Дмитрий. — Рискуя прослыть оригиналом, я ставлю артисток выше всех прочих женщин.
— Ну и ну! — заблистала очами дама. — И к какой же разновидности артисток вы меня причислили?
— Думаю, что вы балерина. Вас выдает упругая походка и ни с кем несравнимая стать.
— Вы подошли на площади не случайно! — нахмурила брови дама. — Вероятно, услышали от кого-то про меня, подкараулили сегодня и пытаетесь увеличить список своих донжуанских побед!
— Это не так, — замотал головой Ржевский и вдруг воскликнул: — Вот чего мне не хватало! Точно, пойду сегодня в театр! Ведь его слава гремит на всю Европу, а мы, гусаришки, так в него и не зашли. Но балетное представление сегодня есть? Или будет только опера?
— В связи с отъездом короля в Торгау все представления отменены, а Блюхера оперное и балетное искусство, кажется, не интересуют. Так что у нас тоже вынужденный отпуск.
— Предлагаю провести ваш и мой отпуска вместе, — предложил Дмитрий. — Вы покажете мне свои любимые места в городе, а я буду ими восторгаться и продолжать подпитывать вас своим оптимизмом. Уверяю, что со мной мрачного выражения на вашем лице не будет.
— Вы ничего не знаете обо мне, офицер, — сожалеючи сказала дама.
— Я могу предположить, гнедиге фреляйн. В обычае наших императоров и великих князей увлекать балерин, осмелившихся показывать публике обнаженные ноги, на свое ложе. Думаю, что король Саксонии и его родственники или министры тоже не остались равнодушными к вашей красоте. Отказать вы им не могли, но душа ваша стала вянуть в обществе похотливых стариков. Так отриньте их хотя бы на время отпуска и вернитесь к сверстникам, молодым людям! Очистите свой сознание, душу, а заодно и тело! Такой сверстник перед вами: доверьтесь мне, и вы об этом не пожалеете!
— Вы посланы мне дьяволом, — ужаснулась дама. — Или все-таки богом? Почти все, что вы сейчас сказали — правда!
— Пора мне представиться: ротмистр О…ского гусарского полка русской армии Дмитрий Ржевский! Вы, если боитесь, можете назваться мне псевдонимом.
