Удача мертвеца - [58]

Я приказал всем быть готовыми, на что корсары ответили дружным смехом, поднялся обратно на палубу и взял курс наперерез испанцам.

Галеоны даже не почесались, видимо, принимая нас за испанский патруль, и продолжали идти прежним курсом. Я хищно улыбнулся, предвкушая добычу. Мы приблизились на прямой пушечный выстрел.

— Роджера на мачту, открыть порты! Фернандо, сигналь им лечь в дрейф! — заорал я, держась одной рукой за ванты.

Красно-жёлтая испанская тряпка сменилась угрожающим чёрным флагом, пушки по левому борту выдвинули, показывая, что один залп может отправить их галеон на дно. Первый галеон, что был под прицелом, попытался обрасопить паруса и повернуть бакштаг, чтобы трусливо удрать. Второй галеон, завидев чёрное знамя, повернул к югу, но на него было плевать.

— Дайте ему в нос, ребята! — крикнул я, шпагой указывая на первый галеон.

Громыхнули пушки, палубу заволокло серым дымом, но сквозь него я увидел, как разлетается в щепки баковая надстройка галеона. Капитан-испанец понял, что шансов у него мало, и всё-таки приказал зарифить паруса. У него хватило благоразумия, чтобы не начать отстреливаться, поэтому я решил, что его можно оставить в живых.

Флаг на грот-мачте галеона медленно пополз вниз, корабль остановился, качаясь на волнах Антильского моря. Призовая команда уже собралась на палубе «Мстителя» и я встал у борта, чтобы первым шагнуть на захваченное судно.

«Мститель» под управлением Филиппа встал на расстоянии прямого пушечного выстрела, спустил шлюпку, и мы, наконец, забрались на испанский корабль. На палубе нас встретил хмурый капитан и несколько десятков матросов. Испанский капитан стоял прямо, и рассматривал взбирающихся на палубу головорезов с нескрываемым презрением.

— Добрый день, сеньор, — произнёс я.

— Он был добрым до вашего появления, сеньор, — ответил капитан, снял свою шпагу и отдал мне.

— Это благоразумно с вашей стороны, — сказал я, принимая капитуляцию. Теперь можно было не опасаться.

Я огляделся по сторонам. Галеон был изрядно потрёпан после долгого пути из Старого Света, и попросту не мог ничего нам сделать.

— Как вас зовут, сеньор? — спросил я.

— Дон Алфонсо Карлос Игнасио Диаш, — представился капитан, ожидая от меня того же самого.

— Португалец на службе испанского короля? — хмыкнул я, направляясь вдоль борта к разрушенному баку.

— Португалец я только наполовину, — вспыхнул капитан.

— Кого это вообще волнует? — пожал я плечами. — Открывайте трюм.

— А ваше имя я могу узнать, сеньор? — надменно произнёс дон Алфонсо, не двигаясь с места.

Я обмахнулся шляпой и поглядел на пиратов, стоящих позади меня.

— Вы, наверное, недавно на архипелаге? Хотя слухи должны были дойти и до Старого Света. Меня зовут Эдвард Картер, — ответил я, приближаясь к грузовому люку.

Капитан Диаш никак не отреагировал на моё имя, и это уязвило мою профессиональную гордость. Испанские матросы зашептались, видимо, слышали обо мне.

— Открывайте, — приказал я.

Испанцы беспрекословно откинули тяжёлую крышку, а капитан Диаш скривился и отвернулся, глядя вслед уходящему галеону. Я первым спустился в трюм, следом за мной шли корсары с фонарями и факелами в руках.

Трюм оказался заставлен многочисленными бочками, и я улыбнулся, предвкушая галлоны вина, которое можно выгодно продать на Ямайке или Эспаньоле. Галеон, полный европейского вина, был желанной добычей для любого пирата.

— Похоже, нам повезло, парни, — сказал я.

— Надеюсь, неразбавленное, — хохотнул Купер, выламывая крышку одной из бочек.

Вопреки всем ожиданиям, ни плеска, ни запаха не появилось. Купер склонился над открытой бочкой, подсвечивая себе факелом.

— Дьявол… Здесь порох… — одними губами прошептал матрос, и все застыли, как вкопанные.

— Наверх, все наверх, живо, — произнёс я. — Купер, не двигайся. Убери факел.

Пираты мелкими осторожными шагами попятились к лестнице, а Купер, мелко дрожа, всё так же стоял у бочки, парализованный ужасом. У меня пересохло во рту от страха, но я подошёл к нему и аккуратно схватил за воротник, пытаясь оттащить.

Как назло, факел затрещал и стал чадить, разбрасывая искры. От него отвалился кусок горящей тряпки, и словно лист, подхваченный ветром, поплыл вниз. Ужасающе медленно, слишком медленно. Мы стояли прямо у бочки, как две статуи, обращённые в камень взглядом Медузы.

Сначала было шипение. Затем вспышка. В конце грянул гром, после которого наступила тишина.

Шум прибоя убаюкивал и успокаивал. В воздухе висел запах морской соли, в лицо дул свежий ветер, а где-то за спиной пели птицы, будто пытаясь поднять мне настроение весёлым щебетом. Глаза никак не получалось разлепить. Не было ни боли, ни страха, только абсолютное спокойствие.

Где-то далеко, на грани сознания, я слышал странный шум, но старался не обращать на него внимания. Когда ещё удастся побыть наедине с собой, просто подставив лицо ветру? Я попробовал пошевелиться, но не сумел. Ноги и руки не слушались, но мне и не нужно было куда-то идти.

А затем прибой ударил меня в лицо.

Я разлепил веки, с ужасом понимая, что вновь закопан на пляже, обречённый на смерть, и теперь путей к спасению уже не будет. Волна снова прокатилась по моей голове, и я судорожно хватал воздух, будто пытаясь надышаться перед смертью. Прямо перед моим лицом я видел свой бриг, мою вожделенную «Удачу», окутанную золотым сиянием в лучах уходящего солнца. Силуэт корабля изменился, исчез, и передо мной возникло лицо Алисии, всё так же в золотом сиянии. Голоса, что звучали вокруг неясным хоровым пением, с упорством носорога пытались привлечь моё внимание.