Удача мертвеца - [29]

— Ну так откапывайте! Доставайте золото! — капитан вздохнул так, будто в тысячный раз объяснял прописные истины.

Индеец устало кивнул и погрузился под воду. Остальные пловцы побросали золото в шлюпку и тоже скрылись в глубине.

— Тащите по несколько штук, я вам зачем верёвку сбросил, акулы вас задери! — рявкнул Томас вдогонку, но его снова никто не услышал.

Я перегнулся через борт, рассматривая испанское золото, которое валялось на дне лодки, поблескивая в лучах солнца. Небольшие неровные слитки, грязные от донных отложений и водорослей, сейчас казались самыми обыкновенными кусками металла. И даже непонятно, что в них настолько ценного, что люди готовы убивать и умирать ради него. Но я знал, что как только возьму слиток в руки, то отдать его будет уже очень и очень сложно. Золото почти всегда притягивает людей каким-то мистическим образом.

Вот и капитан сейчас сидел в лодке, невероятно счастливый, и глупо улыбался. В руках Томас неустанно вертел поднятый первым слиток, и уже отполировал его кружевным рукавом до блеска.

Ко мне подошёл Филипп и показал рукой на подветренный борт. Я недоуменно выгнул бровь, мол, всё в порядке, ничего необычного, но тут заметил белое пятнышко чужого паруса. К нам медленно, против ветра, но целенаправленно, приближался какой-то корабль. Я хотел было крикнуть и предупредить капитана, но едва я раскрыл рот, Филипп шикнул на меня, призывая к молчанию.

— Не поднимай тревоги раньше времени, — шепнул он. — Может, это наш шанс уйти по-тихому.

— Если это испанцы, а я готов поставить золотой дублон, что это они, у нас будет только шанс подохнуть на виселице, — ответил я, напряжённо вглядываясь в горизонт.

— Против ветра идут, у нас еще пара часов в запасе, — хмыкнул француз, который с каждым днём становился всё более опытным моряком. — Будем надеяться, индейцы хоть половину успеют поднять.

Мы, на всякий случай, спустились вниз и принялись готовить пушки левого борта — подкатили ядра, принесли порох, набрали воды. Делать это всё вдвоём оказалось сложнее, чем я предполагал.

Тут и там лежали спящие пьяные матросы, в воздухе висел тяжёлый и душный аромат перегара, и нам приходилось пробираться и переступать прямо через человеческую свалку. Кто-то уже успел наблевать в углу, пьяные моряки бормотали что-то невнятное, а кто-то даже стонал и клялся больше не пить.

— Мне кажется, если высечь искру, то тут всё на воздух взлетит без всякого пороха, — хмыкнул Филипп, морщась от запаха дешёвого пойла.

— И никто даже не проснётся, пушкой не разбудишь, — ответил я, приоткрывая орудийный порт, чтоб поглядеть на приближающийся корабль.

Сейчас за ним наблюдал голландец, который абсолютно бескорыстно взялся помочь нам двоим и докладывал о всех перемещениях корабля. Неизвестное судно постоянно меняло галсы, чтобы идти против ветра, но, теперь это было уже очевидно, шло прямо к нам.

Теперь было видно, что это тот самый барк, который я оставил без руля на рейде Флориды. И наверняка испанцы шли к нам с самыми добрыми намерениями. При свете дня я различил название — «Сан-Сервандо». Кастильцы почти всегда называли свои посудины именами святых, и этот барк не стал исключением.

Я выглянул за борт, где индейцы один за другим заполняли шлюпку золотом, от которого она ощутимо просела. Капитан, пребывая в блаженном неведении, смотрел, как золотые слитки выстраиваются ровными рядами, словно толстая крепостная стена. Укрытый собственным кораблём, заметить испанцев он пока не мог, и поэтому довольно обмахивался шляпой, развалившись на банке.

— Эй, вы двое! — Томас заметил нас, стоящих у борта. — Куда запропастились!? Тяните линь, вытаскивайте!

— Может, сказать ему? — спросил я, хватаясь за верёвку.

— Давай сперва золото поднимем, — рассудил француз.

Мы оба упёрлись ногами в фальшборт и взялись тянуть. Капитан навязал на верёвку достаточно много, пришлось поднапрячься, но мысль о том, что какой-то из этих слитков может перепасть нам — грела душу и придавала сил.

Я обернулся и посмотрел на Николаса, который пристально наблюдал за испанцами. Пленник махнул рукой, показывая, что барк сделал поворот оверштаг, через ветер. Я изо всех сил желал, чтоб испанцы потеряли ход, не вовремя обрасопили фок, недовернули руль, сели на мель или вовсе утонули в полном составе вместе с кораблём. Но их команда оказалась достаточно опытной, чтобы успешно менять галсы и идти в крутой бейдевинд.

Золото, поднимаясь наверх, стучало по медной обшивке «Левиафана», словно тысяча маленьких звонких молоточков. Наконец, первые слитки, обвязанные тонкой пеньковой верёвкой, поползли по палубе.

— Надумаете украсть — застрелю! У меня всё посчитано! — рявкнул Томас, и мне тут же пришлось расстаться с великолепной идеей нарубить слитки на пластины и привязать к телу.

Мы вытащили на палубу около десятка слитков, и я, наконец, решился.

— Капитан, там испанцы! С подветренного борта! — крикнул я.

Томас мне не поверил.

— Капитан! — повторил я. — Испанцы!

— Картер, старый пройдоха! Я знаю, что ты хочешь золотишко прибрать, но мог бы придумать что-нибудь получше!

Я зарычал от бессилия что-то доказать, и принял командование на себя.