Ученые досуги Наф-Нафа - [115]

К счастью большинство ситуаций в жизни человека дифференцированы и детерминированы. В зависимости от характера ситуации тот или иной из уровней мышления выступает на первый, предназначенный именно для него план. Уровни чаще выступают не как антагонисты, но как приводная взаимозависимая система что открывает широкие поистине глобальные горизонты «соматического мышления».

Существует еще более высокий уровень общения организма с Болезнью и способы «мышления болезнями» во имя спасения жизни.

Стоит только начать искать определения жизни в развернутом виде (хотя автор этого делать пока не собирается) неизбежно приходишь к понятию болезни. Возможно, вирусы не болеют, но они умирают. Болеют ли бактерии? Да! Вирусу или микробу все равно на какой организм нападать. Цель его жизни проникнуть всего в одну клетку, не важно в многоклеточном или одноклеточном организме. Потом другая, третья.

До сих пор наука биология не может уверенно ответить на вопрос: живой вирус или нет? У вируса нет всех признаков живого существа, как у науки точной формулировки живого. «Размножаются, стало быть живые», — утверждают одни. «Не питаются, стало быть не живые», — резонируют другие. «У вируса процессы питания и размножения слиты», — подытоживают третьи.

Но болеют ли вирусы? Ведь болезнь существует, как промежуточное состояние между жизнью и смертью. Споры вируса могут пролежать в толще тысячи лет и прорости, будучи высеяны. Были ли вирусы живы это тысячелетие? Без сомнения. Но можно ли их летаргию назвать жизнью? Вряд ли. Скорей всего это сон матрицы жизни, ее свертыш. Были ли эти споры больны? В обычном понимании нет, ни в коем случае. Всякая клетка, собравшаяся делиться, «нормальна» ли она? Нет. Здорова ли? Возможно, если можно назвать здоровьем переизбыток жизни. Сама необходимость делиться и размножаться есть необходимость избегать смерти, обманывать злодейку по закону больших чисел. Истинно здоровый организм есть существо идеальное, не подверженное никаким угрозам, лишено самой сути жизни — изменений. Для идеального животного необходима стабильная во всех параметрах среда. Возможно, стабильная в своей динамике.

Реальность никогда не предоставит таковой возможности, она слишком сложна для стерильности. Потому всякое изменение идеала есть уже признак внутренних изменений. Отклонений от идеала. Ergo: болезнь заложена в самой сути жизни, это росток смерти, заставляющий существо жить. Болезнь — органические изменения, это бег времени. Вся остальная жизнь индивида: только нажраться — запастись ресурсами для следующего размножения. И это — жизнь? Это норма? Se la vie[207].

Избыток здоровья тоже можно назвать болезнью. Весьма условно конечно. Избыток этот заставляет забыть о болезнях, даже о смерти, создавая иллюзию бессмертия. Физическая сила утверждает индивида в глазах иных, «хилых», противопоставляя им себя. Сила и разум очень редкое сочетание. На буйного ухаря всегда найдется коллективный «укорот». На всякую силу — еще большая сила. Даже без буйства силач будет искать границы своему здоровью, тягать тяжелые валуны пока не надорвется. Будет пить без меры, раз здоровье позволяет, растрачивать себя в разгуле, похождениях. Не имея возможности играть с болезнью, человек начинает играть со смертью. Типичный портрет молодых людей «красиво празднующих молодость» и очень быстро себя растрачивающих. Зрелость наступает с известной фразой: «если после сорока лет вы проснулись, и у вас ничего не болит значит вы умерли».

Современный спорт обозначил границу человеческих возможностей. Все рекорды, все максимальные пределы физической силы, которые можно было достичь, уже достигнуты к 80-м годам ХХ века. Дальнейший процесс оказался возможен только через допинг. Сколько допингов наизобретали! Один только список запрещенных препаратов может соперничать с фармакопейным справочником, а по утверждению антидопинговых комитетов многих стран оборот допингов намного превышает нелегальный оборот наркотиков. Заметьте — «нелегальный», легальный оборот много шире нелегального, но об этом не принято говорить.

Силы берутся у будущего, у самого себя лет через 5-10. У своего здоровья. Но за годы спортивной карьеры можно обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь, и большинство молодых «людей с данными» зарабатывают зрелищами. Новые «цивилизованные» гладиаторы у которых каждый новый рекорд отнимает десяток лет жизни. Спортсмен умрет не на глазах публики, но публика об этом знает. Во имя чего? Чтобы сказать что человек способен прыгнуть на сантиметр выше чем кто-то прыгнул в прошлый раз? Человек так велик, раз жертвует жизнью чтобы что-то доказать!? Все доказано, все пределы здорового организма выявлены.

Иной путь: фитнес-клубы и тренажерные залы, утренняя пробежка трусцой. Всеобщая мода на здоровье, на грани мании. Здоровье в моде, следовательно в цене. Что это, как ни зарабатывание здоровья, словно умножение капитала. «Чем здоровее живешь, тем дольше проживешь». Мотив обратный карьерным устремлениям профессионального спортсмена: чем дольше проживешь тем дольше будешь наслаждаться жизнью. Только здоровье в банк не положишь, это не только образ жизни — это нечто иное. Врачи бьют тревогу: зависимость от выброса гормонов и адреналина все больше напоминает наркоманию.