Ученые досуги Наф-Нафа - [105]

Чтобы появился эксплуатируемый класс необходимо накопление более «спокойного» генетического материала. Под защитой гордых и воинственных бойцов должны выжить и воспроизвестись мужчины склонные к копанию в земле, к корпению над глиняным горшком, к спокойному ужению рыбы. Должно произойти окончательное «разделение умственного и физического труда» — выделение не только вождей (управленцев), старейшин (учителей), жрецов (идеологов и врачей), но отделение целого класса профессиональных воинов от «тягловой массы». Но что такое отделившаяся от племени ватага как ни самая характерная часть этого разделения? При удачном случае ее можно нанять для войны с кем угодно. Что имело место на протяжении всей истории воин, отчасти сохранилось и сегодня в институте наемничества и «частных охранных бюро»

Возможен еще один путь, скорей всего ставший самым распространенным. Ватаги молодых воинов оказывались меж двух огней: между силовыми полями двух племен. Победить каждое в отдельности они не имели возможности. С другой стороны, выйдя из поселения удальцы уже несли умозрительное клише конечной цели своей жизни: они должны обосноваться в поселении, обзавестись жилищем, женами, проживать в сытости и достатке до конца своих дней, что возможно только при обзаведении потомством согласным кормить папашу. Осуществление мечты возможно только при нахождении оптимального места поселения. Ключевой поворот истории на этот раз определялся географией.

Место поселения покинутого племени прежде всего зависело от пищевого богатства окружающих угодий, поэтому располагалось в их географическом центре. Война привнесла новые условия: появились стратегически выгодные места для ведения военных действий, ключевые точки контроля над территорией и передвижений по ней. Достаточно было поставить укрепленное поселение у какого-нибудь брода, выхода из долины, перемычки между реками, озерами — и маленькая крепость уравновешивала шансы небольшого войска в борьбе с гораздо более сильным противником. Особо ценным качеством новой крепости оказывалась ее неприступность, поэтому новым наиболее выгодным местом поселения становится труднодоступный холм, доминирующий над окрестностями. В отличие от прежнего места «в долине» где в лесах больше живности, чем на холмах, а в широких реках больше рыбы, чем в горных ручьях.

В военном отношении возвышенность дает несколько преимуществ над противником: обеспечивает широкий визуальный контроль над большой территорией и перемещениям по ней, ее атака требует больших затрат физических сил и проистекает медленно. Наоборот атака с возвышенности легка и стремительна. В стратегическом плане холм имеет важный недостаток: обычно нет воды. Впрочем, даже хилый родник может обеспечить водой небольшой гарнизон, не говоря о глубоком колодце.

Устроив форт, ватага прежде всего приступала к производству оружия: необходимо еще добыть женщин, обеспечить себя съестными припасами. Первым ремеслом становится оружейное, вторым — керамическое. Ценность провизии, ее сохранность приравнивается к цене жизни.

Ремесло и высокая степень организации являются ментальными структурами из которых вырастает Город. Стремление заполучить стратегические, оперативные и тактические преимущества в борьбе с воинами иных племен ведет к совершенствованию оружия и оборонительных сооружений. Что развивает ремесла; улучшает индивидуальную подготовку воинов (во многом они схожи с отшельниками-одиночками, способными себя защитить в любой ситуации); требует выстраивания воинского строя, управления, тактических приемов боя, что приводит к многоступенчатой иерархии. На первых порах только в бою — подобно пиратским ватагам. Позже закрепляется как обычай. Не вожди и старейшины, но бандитские атаманы становятся первыми ханами. Они привносят новые повадки в племена откуда вышли, провоцируя «разложение первобытнообщинного строя». Ремесло и власть (предтечи Искусства и Империи) рождают Город

Это уже город первых градостроителей строящих поселение ради поселения — укрытия. Его населяют воины-ремесленники, он пока зависит от окружающего мира. По характеру (племя покидал особый психологический тип индивидуала-отшельника), по возрасту (молодые), по боевым возможностям, по судьбе все члены шайки схожи словно отраженные в зеркале. Единое сознание, единые цели и задачи порождают единый образ жизни и мысли. Они уже вошли в «зеркальный лабиринт».

Градостроители обзаводятся женами-пленницами, потомством от них. Остается ликвидировать последнюю жесткую зависимость от войны — продовольственную. Новое поселение становится центром кристаллизации в перенасыщенном растворе кишащем молодыми воинами-изгнанниками из племен, поэтому определенное, порой довольно длительное время может за счет привлечения ресурса новых воинов жить грабежом. С неизбежным взрослением коренных воинов обзаведшихся семьями, грабеж ради продовольствия становится все более трудным и рискованным делом. Гораздо проще поселить вокруг такого города земледельцев и в обмен на выделенный надел обязать их кормить горожан.

Еще один классический тезис связанный с «производительными силами» объясняет отсутствие рабства в первобытном строе: дескать, производительные силы были столь неразвиты, что военнопленный мог прокормить только самого себя, потому держать его было невыгодно и пленных попросту убивали. Но уже по определению охотник-воин должен был прокормить не только себя, но и свою нуклеарную семью. То есть еще как минимум трех человек: жену сына и дочь. Теоретически «взамен» своей семьи пленник мог прокормить семью эксплуататора, но здесь возникала «нерентабельность» иного свойства. Уже отмечалось что воина очень сложно обратить в раба и заставить работать, тем более охотится на просторах леса. Отпустить опытного охотника в лес да еще с орудием лова, означает выпустить на свободу воина с оружием, зная что бывший пленник затаил обиду, следовательно отомстит.