Ученик Жестокого Бога - [24]

— Что же это за вещь?

— Во время боя ты провернул трюк с песком на мече. Довольно простой и распространенный прием, но у тебя он вышел легко и ненавязчиво. Таким образом, ты сумел временно вывести из строя часть противников. Не буду тебя учить очевидной вещи, что подобное является лучшим способом уравновесить силы.

— Ясно, вы будете меня обучать всяким трюкам и способам их применения?

— Именно. Я чую, ты для этого идеально подходишь.

На этом разговор и закончился. О чем Элаф говорил с остальными ученикам, так и осталось неизвестным. Хотя свидетелями одной такой беседы внезапно стала вся группа. О степени владения клинком наставник уже успел узнать из бойни, устроенной Траем. Поэтому всех удивило, когда проходя мимо Кориэла, он задал ненавязчивый вопрос о том, кто именно учил его сражаться.

— Вообще-то никто, — флегматично ответил менестрель. — Я предпочитал всегда удирать до начала драки, а всех этих колюще режущих штуковин просто боюсь.

— Ты шутишь? — удивился Элаф. — Хочешь сказать, что в этом бою ты впервые взялся за меч?

— Грэй дал мне пару уроков, — нехотя признался Кориэл. — Но очень быстро от меня отказался, я очень плохой ученик.

— Плохой или нет, а вот стиль Крепостной Стены, создающий непрошибаемую оборону, у тебя неплохо выходил. Тебе не хватает только опыта и развитой координации. Но если я окажусь прав, ты можешь стать лучшим из бойцов, которых я только знаю, — певец только печально вздохнул на это утверждение.

— И это значит, что мое тело покроется шрамами, и на меня будут западать только любительницы опасных парней.

— Если ты станешь лучшим из лучших, — заметил Мирилон. — То никто просто не сможет нанести тебе ни одного удара. — И чуть подумав, добавил. — Ты очень хорошо защищался от меня.

— Я попробую, — хмуро буркнул Кориэл, похоже, мало веря в слова наставника.

После этого начались тренировки. Грэю и Мирилону, привыкшим к трудностям обучения, не составило труда подстроиться под новый график, но вот остальным приходилось тяжело. Больше всех доставалось Кориэлу. Элаф, считающий менестреля чуть ли не избранным, гонял его вдвое сильнее остальных. После дополнительных занятий Кор возвращался в свою комнату и с грустным лицом принимался запудривать полученные синяки.

— Ну и зачем ты это делаешь, — всегда ехидно интересовался Грэйлон. — Все равно тебя никто кроме нас не видит.

— Зато себя вижу я, — тяжело вздыхал певец. — Просто боюсь, что такими темпами я забуду, как должно выглядеть мое лицо. — И немного подумав, добавлял. — Хотя, боюсь, что все равно забуду, мои запасы уже на исходе. Скоро нечем будет замазывать.

Что касается самого Грэйлона, то он наоборот радовался, оказавшись в своей стихии. К каждому занятию он подходил со всей душой, стремясь узнать как можно больше чего-то нового, и Элаф не подводил. Особенно много времени наставник уделял групповым боям. Причем больший упор делал даже не на защиту от многих противников, а командному бою против одного. Мирилона это особенно возмутило.

— А разве соответствует чести Перворожденного толпой атаковать одного?

— И это мне говорит тот, кто недавно чуть не помер от руки товарища, пытаясь справиться с ним как раз толпой? — хмыкнув, ответил наставник. На этих словах Мирилон смутился, покраснел и больше вопросов не задавал.

Но в Обители преподавали не только фехтование. В Академии обретались многие полезные навыки, в том числе и стрельба из лука, в которой эльфам не было равных. В отличие от Элафа, узнавшего о способностях учеников еще из первого боя, местный мастер стрельбы устроил подопечным целый вступительный экзамен. Мастера звали Оргонэл, и собой он представлял худого и жилистого черноволосого эльфа с острым языком. После проведения стрельб он с интересом изучил мишени, а затем повернулся к ожидавшим похвалы ученикам и спросил:

— А вы точно уверены, что в реальности те, в кого вам придется стрелять, всегда будут крепко связаны? Или вы рассчитываете стать весьма специфическими палачами, убивающими своих жертв посредством долгого и мучительного нашпиговывания стрелами?

— Простите? — искренне удивился Грэй. Стоявший рядом Мирилон, так же придал своему лицу вопросительное выражение.

— А чего меня прощать? Это я вас должен простить за столь убогую стрельбу.

— Я, между прочим, поразил все цели! — внезапно завопил юный гвардеец.

— Да я вижу, при этом в каждую из них целился не меньше часа. Это притом, что мишень не бежит на тебя с негодующими воплями, и не пытается выстрелить в ответ. И рядом с ней не бежит еще не меньше сотни таких же мишеней, мешающих выбрать, в кого же из них целиться. Дайте, я вам покажу, как надо…

С этими словами Оргонэл встал напротив одной из целей, по традиции выполненной в виде рыцаря, и тут же принялся посылать одну стрелу за другой. Юные эльфы восхищенно раскрыли свои рты. Скорость движения мастера превосходила всякие фантазии. Стрела еще летела в воздухе, а наставник уже накладывал на тетиву новую. Прошло всего несколько мгновений, а дюжина стрел уже торчала из мишени, дрожа оперением. Первым от шока, вызванного скоростной стрельбой, отошел второй из столичных эльфов, которого звали Флесион.