Ученик убийцы - [82]

Наверху, судя по шуму, царил грозный, но упорядоченный хаос. Она слышала воинственные выкрики дюжины солдат, которые сновали по дому в поисках Харизмо. От их топота по потолку пошли трещины и посыпалась пыль, и один из газовых рожков самопроизвольно зажегся, пальнув струей голубого пламени через всю кухню.

«Нужно поскорее убираться отсюда», – подумала Шеви.

От шума на верхнем этаже внезапно отделились чьи-то шаги и направились по лестнице в сторону кухни.

Шеви выхватила из раковины револьвер Барнума, втиснулась обратно в кухонный лифт, где в жарком спертом воздухе и запахе несвежей пищи все еще лежал Райли, и прикрыла за собой дверцу.

Через щель под ней она увидела, как дверь кухни открылась и внутрь шагнули черные солдатские сапоги. Они энергично прошагали через помещение, развернулись несколько раз, обходя столы и стулья, и задержались возле тела Барнума – очевидно, их владелец проверял, действительно ли гигант мертв.

Райли в полузабытьи негромко застонал, и Шеви, не раздумывая, заткнула ему рот собственным коленом, чтобы он больше не издал ни звука.

К счастью для узников подъемника, солдат был все еще частично оглушен последним залпом и не обратил внимания на приглушенный звук.

– Отлично, – сказал незнакомец вслух, пнув тело Барнума носком сапога. – Очень хорошо.

Затем он деловито развернулся и вышел.

Шеви дождалась, пока его шаги стихнут, затем потянула за кожаный шнур, открывающий дверцу лифта, и снова выбралась в кухню.

Райли глухо постанывал, пока она тащила его из тесного лифта на простор кухни, но на лице его сияла улыбка.

– Агент Красотка, – бормотал он. – Поцелуй красотки Энни Бирч.

«Парни всегда одинаковые, какое время ни возьми», – подумала Шеви и с силой ударила Райли кулаком в живот.

– Прости, малыш, – сказала она, когда Райли согнулся пополам, содрогаясь от спазмов. – Придется еще разок.

Она ударила еще раз и поспешно отскочила назад, когда мальчика с силой вырвало на пол полупереваренными пирожными и, как она надеялась, белладонной и прочей ядовитой дрянью.

– Все хорошо, – сказала она, обращаясь в основном к себе. – Теперь все хорошо. Он справится. Я надеюсь.

Как смогла, она обтерла лицо Райли смоченной в раковине тряпицей и вывела пошатывающегося мальчика через кухонную дверь, которая удачным образом вела в заднюю часть дома.

«Мы выберемся отсюда, – снова подумала Шеви, прихватывая с крючка возле двери чье-то пальто. – Хотя я охотно задержалась бы немного, чтобы увидеть лицо Харизмо. Готова поспорить, духи его об этом не предупреждали».

Выражение на лице Харизмо представляло собой смесь неверия, обиды и ужаса – весьма сложный и трудно выразимый коктейль эмоций. Когда капитан Джефферс из Найтсбриджских казарм вошел в его кабинет в сопровождении двух рядовых и доктора, Тайбор Харизмо выглядел так, будто сосет что-то густое и тягучее из невидимой бутылки.

Как только выяснилось, что Харизмо в кабинете один и не вооружен, солдаты немного расслабились, хотя стволы их магазинных ли-эндфилдовских винтовок по-прежнему были направлены в грудь Харизмо.

Харизмо замахал кружевным платочком, как будто это могло отвести от него пули.

– Я в опасности, капитан? – спросил он с недовольным видом. – Это герцог прислал вас, чтобы защитить меня? Неужели угроза так серьезна?

– Угроза действительно существует, сэр, – ответил Джефферс. – Увы, весьма серьезная угроза. И она, к несчастью, прямо у меня перед глазами.

Платок Харизмо замелькал в воздухе, как крылышки колибри.

– У вас перед глазами? Это я угроза? Тайбор Харизмо кому-то угрожает? И кому же именно, капитан? Ответьте мне.

Вместо ответа Джефферс проследил глазами провод на полу, пока не увидел Телефоникус, лежавший там же, где Райли уронил его.

– Кое-кто хочет поговорить с вами, сэр, – сказал он, поднимая устройство с пола и протягивая его Харизмо.

Харизмо уже все понял, и его завитые усики задрожали.

– Я сейчас не расположен разговаривать, – сказал он по-детски жалобно.

– Советую вам все же взять трубку, – жестко сказал Джефферс, и Харизмо безошибочно догадался, что, если он снова попытается отказаться, последствия могут быть весьма неприятными. Он взял дрожащими руками трубку Телефоникуса и поднес ее к уху:

– Алло? Ваша светлость?

В ухе у него раздалось хриплое дыхание заядлого курильщика и голос:

– Я крайне разочарован, Тайбор. Крайне.

Харизмо предпринял попытку отговориться:

– Ваша светлость, я прекрасно представляю себе, что вы могли подумать. Иногда, когда я пребываю во власти духов, я говорю невесть что, не выбирая слов.

– Молчать! – рявкнул герцог Вестминстерский. – Вы сказали, что я при смерти. Что королева умирает. Ее ревматическое величество, которое вас ни капли не интересует! Что династия Ганноверов гибнет.

– Возможно, я слегка перешел грань, – признал Харизмо.

– Перешел грань? Вы собираетесь помогать Германии в войне против Британии! Германия – наш друг и союзник. То, что вы говорите, – это государственная измена, никак не меньше.

– Но это была праздная болтовня! Ничего не значащие замечания!

– Только подумайте, какой это скандал. Подумайте, какую боль вы причините Ее Величеству, в ее-то возрасте! Ее собственный медиум устраивает заговор против нее.