Ученик мясника - [71]

— Под какое обеспечение? — поинтересовалась Элизабет.

— Акции. В основном дешевка, но чтобы подсластить сделку — «Ай-Би-Эм», «Коммсэт», «Ксерокс», а больше всего акций ФГЭ. По сегодняшней курсовой стоимости сумма превышает пять миллионов.

— Как же Комиссия по безопасности пронюхала об этом? Ведь банки на Багамах не подотчетны ей, верно?

— Да, но Объединенный Свободный банк не был готов к такой операции. Им пришлось обратиться в Первый Национальный в Майами. Дело в том, что расчет шел наличными.

— О Господи! — вырвалось у Элизабет.

— Но и это еще не все, — продолжал Брэйер. — Операции между банками тоже не подлежат такому контролю. Но и Первый Национальный не смог выдать такую сумму наличными, поэтому они связались с Федеральной резервной палатой. А те любят быть в курсе сделок, в которые включаются банки на Багамах, потому что многие из них существуют в основном для того, чтобы отмывать грязные деньги. Когда эти ребята узнали о таком обеспечении, они и обратились в Комиссию по безопасности торговых сделок. Они хотели узнать, вдруг кто-нибудь заметит, что сертификаты на какие-нибудь акции не в порядке. Но в комиссии ничего не обнаружили, а потом было уже поздно. Акции не были ворованными, Филдстоун был их действительным владельцем, так что…

— Так что он сейчас шляется по Карибам, имея четыре миллиона долларов наличными. Но, по крайней мере, Филдстоун жив.

— Может быть. Если это так, то я почему-то думаю, что он не собирается возвращаться. Если ФГЭ обанкротится, а я уверен, что именно так и случится, когда мы начнем копаться в их сделках, то получится вот что: Филдстоун просто стал владельцем четырех миллионов долларов за приблизительно двести тысяч в настоящих акциях, а все остальное — так, бумажки, не имеющие никакой цены.

— Но есть и другая возможность?

— Да, я допускаю, что он сейчас держит путь куда-нибудь в Парагвай, или в Коста-Рику, или на Гаити, где его не достать. Там он по-королевски будет жить на свой «заем». Но более вероятно, что он прихватил с собой и те вложения, которые сделала в компанию мафия.

— И что тогда?

— Тогда не исключено, что банк выдал деньги вовсе не настоящему Филдстоуну. В любом случае, вряд ли он убежит, пока не расплатится со всеми, кто стоит у него за спиной. Они не заинтересованы в такой милой шутке, как выдача его властям. С уверенностью можно сказать только одно: активы ФГЭ ликвидируются.

— Что же произошло?

— О, все совершенно ясно. Федеральная резервная палата передала Первому Национальному деньги, предварительно переписав их номера. Они могут появиться в самом неожиданном месте, но скорее всего их уже отмыли. Американские консульства предупреждены относительно паспорта Филдстоуна. Но я не знаю, что дадут все эти меры. С миллионами он мог уйти глубоко, на самое дно, если остался жив и на свободе. Если нет — возможно все что угодно. Но мы никогда больше не услышим ни о Филдстоуне, ни о его деньгах.

— Судя по твоим словам, мы снова в тупике.

— Может быть. — Брэйер пожал плечами. — А может, нам еще повезет. Главное — не спускать с них глаз. Я бы сказал так: со вчерашнего дня «Филдстоун гроус энтерпрайзес» перестала существовать как действующая компания. Но, возможно, нам еще удастся поймать свой шанс, если мы узнаем, кто растаскивает компанию по кускам.

Брэйер вышел из кабинета, и Элизабет попробовала вернуться к донесениям. Груды документов росли. Через неделю это будут уже целые тома, а предъявить в ответ будет нечего, кроме той же бумаги. Сколько уже было убийств? Дюжина? Элизабет пролистала отчеты, подсчитывая. Тринадцать бесспорных и два проблематичных, если включить сюда два кровавых пятна на тротуаре около «Тропиканы». А до обвинительного приговора так же далеко, как было тогда, когда взлетел на воздух механик Вейзи. И тут еще профсоюз. Вейзи мертв, а пенсионный фонд профсоюза находится сейчас где-то в Южной Америке, откуда начнет свой путь на север, чтобы, пройдя десятки превращений, стать сертификатом на депозит какого-нибудь закрытого счета в швейцарском банке. Даже если в министерстве юстиции и узнают об этом, деньги будут отмыты так тщательно, что никогда не удастся ничего доказать. Правда, теперь известно, за кем следить. Но что из того? Как только они выходят на кого-то, с этим человеком обязательно что-нибудь случается. Все это более чем безнадежно. Остается одно: вести счет и стараться вычислить, кто станет следующей жертвой, надеясь на то, что агент сможет оказаться в нужном месте как раз в тот момент, когда появится наемный убийца. Только вот на этот раз Элизабет точно знала, где это произойдет и что агент будет на сцене. Она ведь сама помогла подставить его под дула пистолетов. Если око твое соблазняет тебя, вырви его.

Глава 27

Около пяти вечера, как раз перед началом часа пик, из большого, построенного в романском стиле здания Центрального почтамта в Пеории, Иллинойс, вышел бизнесмен с плоским портфелем в руках. Он ничем не выделялся из окружающих, разве что шел чуточку медленнее некоторых. Самые наблюдательные могли бы заметить, что он слегка прихрамывает. Но они не успели бы посочувствовать ему, потому что как только он спустился до конца широкой гранитной лестницы, к тротуару подкатил маленький голубой «датсун» и сидящая за рулем молодая женщина открыла для него дверцу. Бизнесмен забрался внутрь, положил портфель на колени, улыбнулся своей спутнице, и они уехали. Он не поцеловал женщину, но это никого и не удивило бы: они торопились, и в час пик надо было подумать и о других автомобилистах. Через минуту «датсун» растворился в потоке машин.