Ученик мясника - [66]

Она сидела неподвижно и напряженно размышляла. Нет, на Брэйера это не похоже — отстранить кого-то от дела, ничего при этом не сказав. Не стал бы он оставлять ее одну в этом тихом офисе с грудой устаревших донесений, изолировать ее от тех, кто работает с секретной информацией. Ведь не стал бы? Но почему же он не объяснил, что происходит?

И вдруг ее осенило. Может быть и другая причина. Если убийства совершены здесь, то оперативники доложили об этом непосредственно своему местному инспектору. А таковым в данный момент является Джон Брэйер, руководитель ее группы. Существует только один способ выяснить это, подумала Элизабет. Если оперативники действительно что-то обнаружили, инспектор все равно должен послать рапорт в главную контору ФБР, даже если этот инспектор сам Джон Брэйер. А если Брэйер сделал это, но его рапорт держат от нее в тайне, то, черт побери, она обязана узнать почему.

Глава 25

Фары бросали яркий клин света в темные поля Иллинойса, автомобиль словно гнался за ним, но никак не мог догнать.

Он сосредоточенно вел машину и молчал. Он понимал, что необходимо разгадать смысл того, что произошло, но во всех вариантах оставалось нечто такое, чего он не мог понять. В этом и крылась опасность.

— Я тебя не продавала, — нарушила молчание Маурин.

— А?

— Я говорю, что никому не сообщала о тебе. — В ее голосе звучал страх. Естественно.

— Не беспокойся. То есть нет, беспокойся, но не об этом. Я знаю, что ты этого не делала. Ты могла, конечно, оказаться настолько дурой, чтобы продать меня, а потом испугаться, поняв, что они и тебя убьют. Но вот они не настолько глупы, чтобы посылать человека, которого я знаю. Если только им не было известно наверняка, где я нахожусь. Ты все сделала замечательно. Твоя ставка удваивается.

Даже в темноте он почувствовал, как она расслабилась. Оба мы дураки, подумал он. Она — потому что испугалась, а он — потому что позволил ей сидеть так и ничего не заметил. И пистолет, который Маурин, должно быть, держала под рукой, сейчас исчезнет. Она сумеет сделать это незаметно и будет отрицать, если я об этом скажу. Но пистолет рядом, наверное, под юбкой.

— Ну и что дальше? — спросила Маурин.

— У нас теперь большие проблемы. Старик знал о нашей легенде?

— Да. Но он не выдал ее. Он не мог этого сделать, а кроме того, он не мог быть уверен, что они сумеют убить нас обоих.

— Надеюсь, что так. Однако легенда раскрыта. Нам придется как можно скорее отделаться от машины.

Маурин замолчала, а он вернулся к своим мыслям. Что-то происходит. Он вспомнил выражение испуга и изумления на лице Краули, схлопотавшего пули в номере мотеля, и это его позабавило. Тут просто произошла путаница. Краули — человек Балы. Что он делал в Чикаго? Чикаго — владение Тосканцио. И на Тосканцио лежит ответственность добраться до человека, убившего Кастильоне, если тот окажется в Иллинойсе. Краули не должен был этим заниматься. Это сделали бы люди из армии Тосканцио, возможно, их было бы не меньше полудюжины. И не стали бы они красться тайком, чтобы обтяпать все втихую. Если бы понадобилось его уничтожить, они бы все разгромили, взорвали бы весь мотель. Но все это имеет значение только в том случае, если смерть Кастильоне сделала свое дело. Тут нет вопросов. Он улыбнулся. Эти ублюдки начали рвать друг другу глотки.

— Он выглядел точно так же, когда мы нашли его, мисс Уэринг. Мы до сих пор не дотрагивались до него из-за… Из-за того, как это было сделано.

— Понимаю, — сказала Элизабет, входя в ту часть магазина сувениров, где был обнаружен другой труп — молодой девушки. Элизабет зашла за прилавок, остановилась около кассы и обвела глазами помещение. Примерочной кабинки отсюда не видно. Мешали высокие стеллажи, плотно уставленные фарфором. Там были и кофейные чашечки с надписями «Лас-Вегас» и рисунками в виде игральных костей, и подносы, напоминающие колесо рулетки. В этой части магазинчика размещалась всякая мелочь типа бижутерии и разных статуэток, которые не стоили того, чтобы их красть. Далее — полки с более крупными товарами, вешалки одежды, какие-то импортные сервировочные столики. Они были слишком велики для магазинного вора. На стене висело круглое выпуклое зеркало, но все равно кассирше было невозможно увидеть то, что происходило за стендом с пиджаками.

Господи, что за магазин! Шубы из норки, соболя, чернобурой лисы, каждая не меньше семи тысяч долларов, а рядом — майки. Выбирай на любой вкус.

Труп девушки уже унесли. На ковре, там, где она упала, как обычно, остался мелом очерченный силуэт. Поразительно, сколько же в человеке крови!

— Мисс Уэринг, мы собираемся увозить тело.

Ладно. Это последний шанс. Возможно, это ничего и не даст, просто в памяти останется еще один образ для ночных кошмаров. И все-таки нужно посмотреть. Это всегда необходимо, потому что полицейские могут сделать ошибку, проявить самонадеянность, их склонность к театрализации может их подвести. Элизабет покинула угол с сувенирами и вернулась к кабинкам для примерки. Лейтенант полиции ждал ее. Он отдернул занавеску и сделал шаг назад. Вот джентльмен, подумала Элизабет. Абсурд. Она взглянула на тело. Мужчина сидел на скамеечке, уткнувшись в угол, голова свесилась набок. В зеркале отражалось его лицо: выкатившиеся глаза, запихнутая в рот майка. Трудно сказать, как он выглядел живым. Внешне это был здоровяк. Ей доложили, что ему было пятьдесят три; плечи широкие, крепкая грудь, живота почти нет. Он держал себя в форме. Крепкий парень, не так-то просто было скрутить его в людном месте, да еще сотворить такое. Мужчину душили и в конце концов сломали шею. Элизабет опустила глаза. Что за дикая шутка! В ширинку был воткнут фарфоровый крольчонок, высовывалась только его улыбающаяся мордочка. Она посмотрела на обувь. Прекрасно вычищенные, почти новые, из какой-то странной кожи — ящерица, что ли? — ботинки должны стоить по меньшей мере две сотни долларов, а то и все три. И идеально гармонируют с костюмом. Она плоховато разбиралась в мужской одежде, но костюм был явно дорогим.