Учение древней Церкви о собственности и милостыне - [19]
Св. Григорий Нисский, утверждая согласно со св. Василием, что ничто внешнее не бывает нашей собственностью, а только духовное и невещественное всегда пребудет с нами, убеждает в отношении имущества соблюдать братское равенство. «Не обольщайтесь преходящим, — поучает он, — приобретайте то, что никогда не оставляет приобретшего; определите меру пользования жизнью. Не все ваше, но часть пусть принадлежит и бедным, любезным Богу. Ибо все принадлежит Богу, общему Отцу. Мы же — как бы братья родные; братьям же всего лучше и справедливее разделять наследство поровну»>145. Кто не делает этого, для кого страх Божий не является «справедливым уравнителем»[144], но кто хочет быть господином всего и присвоить себе более, чем другой, тот «злой тиран, непримиримый варвар, ненавистный зверь, радостно отверзающий пасть только на пищу; такой суровее даже самых зверей. Ибо и волк допускает волка в еду, и собаки также во множестве терзают один труп; он же, ненасытный, никого из единоутробных не допускает к участию в богатстве»[145].
Св. Ефрем Сирин указывает определенно психологическую невозможность для христианина говорить и заботиться о своем праве собственности. «В ком любовь, — говорит св. Ефрем, — тот никогда ничего не присваивает себе, ни о чем не говорит: «это мое»; но все, что ни есть у него, предлагает всем в общее употребление. В ком любовь, тот никого не почитает себе чужим, но все ему свои»[146]. Если св. Ефрем жалуется на отсутствие людей, имеющих истинно христианскую любовь и жертвующих другим все свое состояние[147], то относительно себя он так говорит в предсмертном завещании: «Клянусь и вашей, ученики мои, и своей жизнью: у Ефрема не было собственности, не было ни жезла, ни влагалища; потому что слышал я слова Господа нашего: не приобретайте ничего на земле»[148].
Приведенных нами кратких выдержек из писаний святых учителей Церкви восточной в IV веке открывается достаточно ясно их взгляд на право собственности и на отношение к этому праву христианина. Еще яснее такой взгляд станет для нас далее, когда мы будем говорить о святоотеческом учении о богатстве и бедности. Здесь же отметим, что подобный же взгляд на отношение христианина к своей собственности встречаем и у западного авторитета этого века св. епископа Медиоланского Амвросия, причем этот святитель излагает православно-христианское учение о собственности иногда даже буквально сходно со св. Василием. Св. Амвросий утверждает, что у человека нет ничего такого, что он мог бы назвать своей собственностью в безусловном смысле этого слова, согласно учению св. апостола[149]. Земля, по взгляду святителя, «вообще для всех людей сотворена». Никто не должен присваивать только себе то, что сотворено для общего употребления. И раз христианин сознает, что все есть творение и достояние Божие, то он должен признать, что, так как Бог не несправедлив, то и неравное распределение благ земных должно быть уравниваемо свободной раздачей неимущим со стороны имеющих достаток[150]. С этой точки зрения, св. Амвросий, согласно со св. Василием Великим, находит, что, когда человек говорит: «я ничего худого не делаю, когда чужого не ищу, а свое собственное прилежно храню», — то это «бессовестное изречение»; и что ничего не может быть «несправедливее, неблагодарнее, сребролюбнее», как одному пользоваться своим имуществом. «Алчущим принадлежит тот хлеб, — повторяет святитель слова св. Василия, — который ты имеешь; нагих суть те одеяния, которые заключил в свои сокровищехранилища; бедных искуплением и обогащением должны быть те деньги, которые ты в землю закопал»[151]. Поэтому равно достоин проклятия как тот, кто отнимает чужое, так и тот, кто не делится с другими тем, что имеет[152]. Истинно же христианское отношение к собственности бывает лишь тогда, когда человек сознает себя «Божи- им слугой и раздаятелем Его Божеских даров»[153]. Если человек имеет больше других, то это значит, что Бог назначил ему особое служение — раздавать другим то, что ему доверено Богом, быть «экономом-казначеем собратий», а не думать, что земля все приносит для одних избранных[154]. Идеальное устроение жизни на началах евангельской любви св. Амвросий указывает в жизни первенствующей Церкви, когда никто и ничего не называл своей собственностью[155]. Обращаясь к современной ему действительности, св. Амвросий с грустью замечает, что «один и тот же Христос и нами исповедуется, но не едина душа в нас»[156]. «Ныне, по сознанию св. отца, царствует нечестивое сребролюбие... охладело братолюбие, пылавшее прежде любовью к Христу»[157]. Подобно св. Василию, св. Амвросий видит нормальное отношение к миру и его благам в общении имуществ не только на отмеченной основе — любви первенствующей Церкви, но и на естественной основе — жизни, согласной с законами самой физической природы. «Природа, — говоря словами св. отца, — все предоставила всем вообще. По повелению Божию, произрастающее должно служить пропитанием для всего вообще живущего, и земля должна быть общим владением всех людей. Итак, природа создала общее право, а насилие переделало его в частное»
