Ученица падшего бога. Часть 1 - [112]

Виктория не помнила, после какого кошмара по счёту её снова выдернули в темноту и вернули память, чтобы она вновь могла испытать мучительное осознание своего положения. О содержимом этого кошмара, как и многих кошмаров до него, она старалась не думать, не запоминать, но… Шепчущие явно позаботились о том, чтобы их жертва не избежала ужаса воспоминаний. Голоса что-то говорили жрице, но на этот раз она их не слушала. Вика рылась в своих воспоминаниях до Верданта, искусственно созданных кем-то из древних богов, с одной простой целью — найти там что-то, что может помочь. Пускай её изначальная личность была сфабрикована, но некоторые из вложенных в голову знаний, которые жрица, узнав правду о себе, опрометчиво отбросила в сторону как ложные, могли оказаться реальными и полезными. В конце концов, кое-что из культуры мира под названием Земля ведь подтвердилось в разговорах с Танакой.

И прежде, чем Шепчущие закончили очередной сеанс глумления, Вика смогла вспомнить кое-что, способное ей помочь. Вместо шелеста странных голосов, её первым воспоминанием после очередного пробуждения в кошмаре было странное словосочетание: осознанный сон…

Больше Викторию не выдёргивали обратно в темноту. Шепчущие осознали свою ошибку, и сосредоточились на том, чтобы её исправить. Спокойных пробуждений больше не было. С первых секунд каждого кошмара буря событий затягивала жрицу, не давая ей слишком много думать о словах, которые она помнила, как остаток сна. И всё же, пробуждённая Виктория в тот раз смогла посеять в забывшейся, спящей себе зерно нужной идеи, и в конце концов оно выросло в нечто большее.

Проснувшись в очередном цикле кошмара, блондинка, полностью игнорируя окружение, уставилась на свою правую ладонь с растопыренными пальцами.

— Я сплю? — спросила она вслух, и начала пристально разглядывать свою кожу, затем мельчайшие детали всего, что было вокруг…

Когда посреди сна внезапно осознаёшь, что ты спишь, и на самом деле можешь делать здесь всё что угодно, ведь происходящее существует лишь в твоей голове — это очень приятное, окрыляющее ощущение. Когда этот сон — кошмар, такое осознание себя становится ещё лучше, ведь теперь для любых терзавших тебя чудовищ или аномалий ты царь и бог. А уж когда во время сна ты не помнил свою жизнь, и вдруг она вся разом к тебе вернулась, то это совсем волшебно. Главная сложность обычно в том, чтобы тут же не проснуться, ведь тогда потеряешь этот особенный сон. Только вот перед Викторией этой сложности не стояло. Она не могла проснуться, потому что Шепчущие удерживали её во сне. А они, в свою очередь, не могли разбудить жрицу — правила магической карты обязывали эти сущности доводить любое наказание подсудимого до конца. И, поняв это, Виктория от души улыбнулась. Очень радостно, и ещё более кровожадно. Девушку ждало ещё примерно семь сотен кошмаров. Но теперь, ни в одном из них она не будет беспомощна.

* * *

— Пощади! Хватит! Умоляем… — в ужасе шелестели голоса Шепчущих, наблюдая как Виктория пропускает через разум одного из них эссенцию всех пережитых ею за сотни кошмарных снов страданий, а затем попросту разрывает на куски невидимое тело и ломает металлическую маску, довершая начатое.

Одна из запертых в магической карте душ, один из Шепчущих Судей, умер. Не метафорически умер и был изгнан из сна жрицы, или обратно в карту — погиб по-настоящему, вернулся в цикл перерождений.

Из-за титула «Упоротой», непредсказуемо менявшим эффекты ментальной магии, Шепчущие пошли на очень хитрый, как им казалось, трюк. Для того, чтобы управлять снами девушки, Судьи были вынуждены полностью проникнуть в её разум, слиться с ним, и оставаться в таком состоянии пока выбранное ими наказание не будет закончено — хотя эти души и имели подобие свободы воли, она была очень жёстко ограничена правилами создателя карты. Внутри сна девушки, Шепчущие были уязвимы. Конечно, у них был полный контроль, и после того как Вика осознала себя, мало что изменилось. Но всё же, они находились внутри её разума. Имевшаяся у них здесь власть была не более чем украдена у хозяйки. И вот наконец, спустя сотни циклов войны с пришельцами внутри осознанного сна, Виктория научилась контролировать этот сон гораздо лучше них.

— Вот как вы запели, однако. А куда делся ваш глумливый и высокомерный тон? Почему больше нет криков про то, что осознание себя только сделает мои мучения сильнее? Попытки убедить меня, что я никогда не смогу причинить вам настоящий вред и мне лучше вернуть вам контроль и вытерпеть своё наказание, иначе будет хуже, когда я наконец проснусь? Эх… Я прошла через девятьсот пятьдесят восемь кошмаров, закончившихся моей мучительной смертью. Но это больше не мой кошмар, теперь он ваш. Шепчущие, я признаю вас виновными в гордыне, злоупотреблении властью, а также преступлениях против человечности и приговариваю каждого к смертной казни через тотальное уничтожение. Мои последние слова вам — катитесь к чёрту.

А дальше… Дальше Виктория сделала то, что обещала. Бой в осознанном сне зачастую выглядит довольно странно, если подумать. Даже самое страшное и огромное чудовище, можно легко избить голыми кулаками просто подумав «я сильнее него». Конечно всё становится несколько сложнее, если это чудовище является не порождением твоего мозга, а отдельной разумной сущностью, вторгнувшейся в твоё сновидение и сознательно отбирающее контроль над происходящим. Но у Виктории было очень много времени, чтобы научиться этому противостоять. И сейчас она умела проворачивать в осознанном сне гораздо более впечатляющие трюки, нежели банальная сверхсила, левитация или телекинез. А вот лишённые контроля Шепчущие уже не могли сделать практически ничего.