Учебные часы - [7]
— Я не сексуально подавленная.
Я прикидываюсь, будто у основания моей толстой шеи вокруг горла одето ожерелье, и трогаю пальцем воображаемый жемчуг.
— Почти удалось меня одурачить.
Ее глаза сужаются.
— Если так ты стараешься быть обаятельным, то у тебя ужасно получается. Мне казалось, ты пытался поцеловать меня.
— Значит, ты об этом думаешь?
Она замирает на мгновение, берет ручку и рисует маленькие круги в своей записной книжке.
— Ты бы удивился, если бы я сказала «да», не так ли?
Я посмеиваюсь.
— Да.
— Погоди — хочу запомнить момент, когда скажу эти слова, — она искоса смотрит на меня, словно делает фото у себя в голове, затем медленно говорит: — Да. Я об этом думаю.
Не. То. Что. Я. Ожидал.
Эта цыпочка не шутит?
— Серьезно? — выпаливаю я, брови взлетают на лоб. — Ты не стебешься надо мной?
Она пожимает плечами.
— Конечно, почему нет? Я могла бы использовать триста долларов.
Люди не очень часто меня удивляют, но Сексуальная Библиотекарша… она просто шокировала меня до усрачки.
— Триста долларов?
Какого хрена!
— Не обижайся, но я не дам тебе больше половины денег; это не входит в сделку.
Она поднимает наушники, всовывая обратно в ухо сначала один, затем второй с самодовольной, удовлетворенной улыбкой.
— Тогда до встречи, Оз.
Я улавливаю, как она снова закатывает глаза, прежде чем согнуть шею, ручка приходит в движение и она возвращается к своей учебе.
Я вздыхаю.
— Ладно. Пятьдесят баксов.
— Двести пятьдесят.
Она даже не поднимает голову.
Какого черта?
— Что за бред? Ты, правда, не поцелуешь меня просто так?
— Нет, конечно, — она осматривает сверху донизу мой точеный торс, глаза воспринимают мои массивные бицепсы и тату лишь с умеренным интересом. Затем она вскидывает бровь. — Ты не совсем в моем вкусе.
Лгунья.
— Котенок, даже если бы ты сидела на этом стуле в одном своем проклятом ожерелье, то все равно не стала бы лучше на мой вкус.
Лжец.
— Пожалуйста, никогда не называй никого «котенком». Это хуже, чем «милая». Меня, прям, тошнит от таких слов, — затем она отстраняется, отодвигаясь всем свои телом подальше от меня. Ее голова склоняется над записной книжкой, плечи опускаются, затем она поднимает голову, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. — Знаешь, что еще? Мерзко такое кому-либо говорить.
— Что! Да ты сама только что сказала мне аналогичную мерзость!
Даже если так, когда ее маска сомнения смотрит на меня, не буду лгать — я чувствую себя полным ничтожеством за то, что сказал ей это в ответ.
Отчасти.
Вроде.
Хорошо. Не совсем.
Тем не менее, я испускаю долгий, протяжный вздох, будто собираюсь сделать ей огромное одолжение, чтобы компенсировать это.
— Хорошо. Я дам тебе половину денег.
Она с отвращение морщит нос.
— Это твое извинение? Жалкие деньги?
Я отказываюсь говорить «извини».
— Как хочешь.
— Ладно. Я поцелую тебя, но только потому, что ты меня утомил.
— Ты только что обчистила меня на две сотни долларов!
— Двести пятьдесят.
Мы оценивающе смотрим друг на друга в тусклом свете библиотеки, настольные лампы придает теплое сияние ее гладкой коже лица в форме сердца. Тени танцуют, когда она склоняет голову в мою сторону, ожидая, когда я что-то скажу.
Я пытаюсь осмотреть ее сверху донизу, чтобы мысленно определить размеры ее груди, бедер и зада, но это невозможно пока она сидит.
— Можешь сделать мне одно одолжение? — бурчу я. — Думаю, если бы ты встала, мне бы было не так неловко.
Она негодующе хмыкает.
— Не так неловко для тебя? Я вот-вот собираюсь коснуться губами до совершенно незнакомого человека, и теперь ты становишься разборчивым. Эти одолжения накапливаются.
— Вместо того чтобы скулить, тебе стоит благодарить меня за такую возможность.
Фырк.
— Все верно — ты платишь мне, потому что являешься самим воплощением нравственности и благонадежности. Оно практически сочится из твоих пор.
— Мать честная. Я сказал, что собираюсь дать тебе половину, и я это сделаю.
— Поверю, когда увижу, — она еще раз фыркает, но встает, поднимается в полный рост, и снова потрясает меня. Изящное маленькое существо, она едва достает мне до ключицы, меня так и подмывает проверить, смогу ли я положить подбородок на ее макушку.
— Если ты не доверяешь мне, и я тебя раздражаю, почему согласилась на такую глупость?
Она молчит и, кажется, обдумывает мой вопрос.
— Из любопытства. К тому же, разве нельзя изредка принимать неправильные решения?
Я смотрю вниз между нашими телами, отмечая полную грудь, которую обтягивает ее черный кардиган, и улыбаюсь. Извините, ничего не могу поделать; у Сексуальной Библиотекарши большие буфера под ее подобающим свитером, с рядом подобающих пуговиц и теперь они давят неподобающе мне на грудь самым неподобающим образом.
— Как ты сказала, тебя зовут? — мой вопрос выходит более хриплым, чем предполагалось.
Ее пухлый рот расползается в еще одной удовлетворенной ухмылке.
— Сексуальная Библиотекарша.
— Нет, серьезно.
Она делает паузу, вдыхая глоток воздуха, прежде чем выдохнуть.
— Ладно. Если тебе так необходимо знать, меня зовут Джеймс. Джеймс Кларк.
Знаю, что это чертовски грубо — и, вероятно, очень оскорбительно — но я выпучиваю глаза и раскрываю рот.
— Твое имя Джеймс? Как в Джеймс
Еще недавно Арине Острожиной, сдержанной и консервативной, казалось, что все расписано на десять лет вперед, но тут на пороге дома появляется маленький мальчик, и спокойная и размеренная жизнь в мгновение ока разлетается на кусочки. Как вы поступите, если вам подкинули ребенка? Наверное, позвоните в милицию? А героиня этого романа решает оставить его себе… Оставить, несмотря на то что он рушит идиллию простой и привычной жизни. Раскрыта семейная тайна, годами скрываемая от окружающих, с женихом приходится расстаться, но вместе с внезапными переменами в дом героини стучатся счастье и любовь.
В новом ярком романе Ангелины Масляковой причудливо и замысловато переплелись женские судьбы. Женщина за тридцать… Это гремучий коктейль из прожитых лет, неудовлетворенных желаний и амбиций, мечтаний о неземной любви, неуверенности в себе, наглости и скромности, страха смерти. Так какова же цена жизненных соблазнов, как противостоять неумолимой судьбе, тяготеющей над каждым человеком?
Муж тележурналистки Сэнди Меррит бесследно исчезает, и молодая женщина имеет все основания полагать, что он убит и что смерть его — лишь одно из звеньев в цепи преступлений, за которыми стоит всемогущий миллиардер Аарон Хейг, человек с ледяным умом и железной волей, не останавливающийся ни перед чем для достижения собственных целей.Сэнди, жаждущая установить истину и добиться справедливости, вступает в отчаянную борьбу против Хейга и неожиданно обретает союзника в лице Джефа Коннери, тоже потерявшего по вине Хейга близкого человека...
Анна Ларионова уже отчаялась найти себе работу, когда в руки ей попалось объявление о том, что иностранной фирме нужен секретарь. Вот только требования к соискателям были очень уж жесткими. И все же девушка решила рискнуть. Переступив порог фирмы, Аня шагнула в свою новую жизнь — трудную и прекрасную, как сон.
Жизнь актрисы Ларионовой была наполнена радостью: любимый муж, успешная карьера, толпы поклонников… Удача сопутствовала ей во всем. Но одна статья в газете — и счастье разлетелось вдребезги. Измена мужа подкосила красавицу Ларионову. Встреча с обаятельным незнакомцем, казалось, подарит ей новый шанс. Не тут-то было! Счастливая случайность вдруг обернулась ловушкой. Только сила воли и упорство помогли девушке выбраться из «любовной» западни. Но судьба благосклонна: настоящая любовь пришла неожиданно. И не на театральных подмостках, а в месте далеком и… опасном…
Романы, вошедшие в, книгу «Жажда любви», посвящены неувядаемой теме — теме любви мужчины и женщины. Увлекательная интрига, живое изображение переживаний героев будут держать Вас в напряжении с первой и до последней страницы. Нежная Селия, мужественная Санди, решительная Сара сумели пронести свою любовь через многие препятствия и сохранить теплоту чувств, чистоту и нежность до самого счастливого конца.Если у Вас плохое настроение, то, окунувшись в озеро жизни романов с чистой любовью, бурями и страстями, Вы забудете о нем и с сожалением перевернете последнюю страницу.