Учебник жизни для дураков - [48]

Вот и подумайте: нужно ли вам потомство?

ТАК ИМ И НАДО!

Ах, почему я не родился вором? Лжецом? Обманщиком? Зачем сделался обязательным, исполнительным человеком?! Они ведь меня еще и генетически обрекли на несчастья, мои предки!

Ненависти они заслуживают, а не повышенного внимания, наши родители! Прав Маркофьев, который своих маму и папу заживо похоронил.

Так им и надо!

На защиту диссертации он пришел с траурным черным платочком в верхнем кармане пиджака. Был бледен, стискивал зубы, но больше ничем, кроме этих гримас, своего внутреннего состояния не выдал.

СЛАВНЫЕ ПОБЕДЫ (продолжение биографии)

Защита маркофьевской диссертации прошла блестяще. Шумно. Произвела фурор в научных кругах. И запомнилась всем. Исчезновением Маркофьева. Тем, что на банкете после триумфа Маркофьев подсыпал толченую смесь засушенных трав в стоявшие на столах угощения. Так он шутил. И все бы ничего, но он сам не выдержал и разболтал: эти травы, оказывается, сильно возбуждали. В ту ночь троих старичков-академиков увезли на «неотложках» прямо из их постелей, все они чуть не заработали инсульты и инфаркты. Хорошо, обошлось без летальных исходов.

ШИРОКАЯ ДУША

За неделю до защиты Маркофьев исчез. Как сквозь землю истаял. Его обыскались, однако, не могли обнаружить даже следа. Мне звонили Лаура и Маргарита, мне звонил его тесть-академик.

— Ведь небось опять загулял, — восхищался он зятем. — Да, если запьет, тогда, конечно, может не защититься. Ты же помнишь, ты знаешь его. Как уходит в загул — так все! Не найти! Широкая душа, настоящая широкая натура! Загуляет — ему и море по колено. Ух, какая душа… Могучая… Красивая… Во какая… — видимо, академик широко развел руки, показывая размеры души, потому что телефонная трубка, которую он держал, грохнулась на пол.

О ВНЕШНИХ ДАННЫХ

Еще в студенческие годы я заметил: медлительность и солидность Маркофьева внушали уважение. А я — сколько ни зубрил, сколько ни корпел над книгами — все не мог внушить почтения. Даже напротив, мельтешением своим, постоянной готовностью ответить на любой вопрос, раздражал.

ЧТОБЫ РЕШАТЬ ПРОБЛЕМЫ И УСТРАИВАТЬ ДЕЛА — НУЖНА ПОДХОДЯЩАЯ ВНЕШНОСТЬ. А когда начинает хлопотать о своих интересах некий шибздик, — ничего у него не получится.

НА ПУТИ К УСПЕХУ

Сложность была еще и в том, что ни один из маркофьевских экземпляров диссера невозможно было прочесть: забирая работу из переплетной мастерской, он сунул тома в портфель со сливочным мороженым. И забыл про них. Мороженое растаяло. На свет извлекли уже цель-носклеенные кирпичи, разлепить страницы не представлялось реальным. Этими кирпичами теперь и потрясали оппоненты, сетуя, что даже выжимки, реферата Марко-фьев не сделал. Времени же на перепечатку работы не оставалось. Все, казалось, должно было пойти прахом…

В довершение из городка, где жили его родители, пришла телеграмма, извещавшая о тяжелой болезни матери. Проведать старушку отправилась Маргарита. Она вернулась необычайно быстро, сильно удрученная и поникшая.

Подняли было вопрос о переносе защиты, но тесть Маркофьева объяснил: делать этого нельзя — иначе несчастья Маркофьева подкосят.

Накануне защиты он появился. Небритый, помятый, опухший от слез. С известием, что мама скончалась.

ФУРОР И ТРИУМФ

На защиту, как я уже сказал, он пришел в трауре.

Выступление Маркофьева, его рассказ о чудодейственной пене, которой, при отсутствии снега, можно накрывать озимые, используя эту пену и в качестве подкормки, — произвели на всех сильнейшее впечатление. Новизна подхода к решению задач, смелость поиска были налицо. Была вывешена и таблица с результатами опытов, правда, немного засаленная и захватанная, но наглядно свидетельствовавшая о грандиозности проделанной работы. Когда я увидел эту таблицу, мне стало дурно.

ПРЕПОДАННЫЙ УРОК

На банкете я приблизился к нему и сказал:

— Ты бы таблицу на чистый ватман перечертил…

— Пусть моя защита послужит тебе уроком, — ответил он. — Ну и пыхтишь ты над своими бумажками. Но ничего из этого не выходит. А я и не прилагаю особых усилий, а успех сам катит в руки. Потому что я всегда следую душевной склонности. Для этого и рожден.

* В ЖИЗНИ НАДО ЗАНИМАТЬСЯ НЕ ТЕМ, ЧТО НРАВИТСЯ, А ТЕМ, ЧТО ХОРОШО ПОЛУЧАЕТСЯ.

ГЕНИЙ

И еще он сказал:

— Мы с тобой как Моцарт и Сальери. Ты — пыхтишь, сопишь, а я — порхаю. Моцарт ведь тоже гулял, бабничал, был легкомыслен… И создал прекрасные шедевры. А Сальери сопел от зависти, но оставался ремесленником, вроде тебя. Нет в его творениях блеска, полета фантазии, искры гениальности…

ТРАУРНЫЙ ПЛАТОЧЕК

Прямо из банкетного зала, по мобильному телефону Маркофьев набрал номер и закричал в трубку:

— Да, мамочка, защитился! Все отлично!

Я уставился на него. Он перехватил мой взгляд.

— Волнуются старики, а ты как думал, — сказал он. И, достав из кармана траурный платочек, скомкал и промокнул лоб.

ВОЗЛЕ АВТОМОБИЛЯ

Уходя с маркофьевского банкета, где на моих глазах он побеседовал со своей безвременно скончавшейся, а затем счастливо воскресшей мамашей, я увидел, что возле моей (то есть родительской) машины кто-то копошится. И узнал в этом «ком-то» Маркофьева. Я остановился как вкопанный, как громом пораженный.