Учебник риторики. Тренировка речи с упражнениями - [43]

• Неожиданный вопрос. Речь можно начать и с неожиданного вопроса к одному из слушателей. Доклад о княжестве Лихтенштейн* начинался так: «Уважаемые дамы и господа, Вам известно, что Пруссия**, вела самую продолжительную в истории войну с маленьким Лихтенштейном? Состояние войны продолжается с 1866 г., в сущности, по сей день…» (Для пояснения: «войско» Лихтенштейна, силою в половину роты, направлялось на помощь Австрии, но до конца войны не прошло через ближайший альпийский перевал и вернулось с поля битвы в родной Вадуц еще более сильным, став в этом отношении, возможно, единственной армией в мире. Столь любящие порядок пруссаки напрочь забыли заключить с Лихтенштейном мирный договор…). Двум способам – «подмоге» и «поводу» предоставляю самое видное место из имеющихся инструментов формирования введения, но предостерегаю от их неоправданного применения. Если не приходят на ум хорошая «подмога» или «повод», то лучше довольствоваться менее искусными приемами, наподобие двух следующих, которых я коснусь вкратце.

Техника возбуждения размышления

В начале речи можно использовать прием возбуждения размышления, особенно для подготовленных слушателей. Это когда называют проблему или пакет проблем и задают слушателям вопросы, которые затем рассматривают в главной части.

Ставший позднее федеральным канцлером Кизингер начал свой доклад с «прогнозов графа Алексиса де Токуэ-виля, сделанных в начале индустриального века»(Карлс-руэ 3 декабря 1960 г.). Цепь вопросов и заключительное утверждение оратора возбудило внимание слушателей и тем самым способствовало размышлению: «Где мы находимся? Куда идет наш мир? Что можем и должны делать, чтобы придать развитию такое направление, какое должны желать людям, человечности, человечеству? Такие вопросы, почти до отвращения известные нашему поколению, впервые были поставлены с пылкой настойчивостью сто двадцать лет назад графом Алексисом де Токуэвилем, и ответы даны им с ошеломляющей нас актуальностью».

¦ Эта техника, активирующая мышление, побуждает слушателя к сотрудничеству, к совместному размышлению. Открыто поставленные вопросы или даже представленная точка зрения, которая затем будет опровергнута, - все возбуждает у слушателя напряженную работу мысли, в которой он следует за оратором.

Прямая техника

Четвертой возможностью формирования введения является прямая техника. Мы сразу же переходим in medias res: к сути дела, без всяких ухищрений. Мы отказываемся от любого настоящего введения. Мы вкратце говорим о причине нашего выступления, быстро переходим от общего к частному и начинаем с темы. Эта техника рациональна, холодна, прямолинейна и свойственна тысячам небольших деловых сообщений, которые звучат опять и опять, если время отмерено скупо: как перед начальником, так и перед сотрудниками.

В политической речи также можно выступить без промедления с открытым вызовом на дуэль. Объявляется твердая, определенная, убежденная позиция. Мы «производим фурор», увлекаем друзей и нейтралов, но в то же время проявляем уважение к противнику.

У нас много возможностей сделать выступление хорошим. Перед тем, как на что-то решиться, рекомендуем обдумать следующее:

• Вступление не должно быть длинным. Если стол на-крыт, аппетит растет, но он проходит, если стол на-крывают слишком долго.

О вступлении с несомненной иронией пишет в «Советах плохому оратору» Курт Тухольский: «Никогда не начинайте с начала, но всегда с расстояния в три мили от начала! Примерно так: "Дамы и господа! Прежде чем я перейду к теме сегодняшнего вечера, позвольте мне вам вкратце…" Здесь ты уже имеешь примерно все, что делает начало прекрасным: сухое обращение, начало перед началом, объявление, о чем и что ты собираешься говорить, сло-вечко "вкратце"… Так ты в одно мгновение получаешь сердца и уши слушателей». Историческое вступление зачастую слишком скуч-но. Именно мы, немцы, склонны любую проблему проследить от первобытной истории человека. В книге может это возможно, но в речи – нет. Поэтому доклад о сегодняшнем импорте зерна не обязательно начинать с аграрной политики Карла

Великого.

Вильгельм фон Гумбольдт так охарактеризовал многословие одного учителя истории: «Если слушают его историю, то хотят быть Адамом, при котором история была совсем короткой». Но эту риторическую болезнь «историзма» в открытой форме находят не только у немцев. Например, в Лиге Наций двадцатых годов Чемберлен упрекал тогдашнего литовского премьер-министра Вольде-мараса за то, что тот свои патриотические речи по-стояннно начинал «с сотворения мира и с первого литовца в раю». Язвительно, как это мог делать только Черчилль, упрекнул он своего противника Макдональда после подробной вступительной речи: «Мы знаем, что никто другой не обладает таким даром впрессовать наибольшее количество слов в наименьшее количество мыслей».

• «Он сказал это ясно и в приятной форме – что будет во-первых, во-вторых и в-третьих»(Буш). Томас Карлейль требовал вешать всех писателей, которые пишут книги без оглавления. Конечно, определенного наказания нужно требовать и для оратора, речь которого не раскрыта уведомляющими заголовками или который не делает какого-либо обзора содержания. Где-нибудь во вступлении оратор должен кратко показать структуру своей речи. Например, «Я рассмотрю следующие вопросы…» или «я раскрою мою тему в трех разделах, названных 1…, 2…, 3…,».