Учебник по графомании - [11]
Вы сейчас, наверное, прикидываете, я дразнюсь или восхищаюсь, да, видимо, не то и не другое, я просто соприкасаюсь. Достал из самых закромов своего непризнанного разума лучшую извилину, согнул его насколько возможно, чтобы не треснула, и пытаюсь хотя бы достичь уровня Вашего читателя. Я сам-то в литераторы лишь от скуки подался. Осмелюсь добавить, что я раньше тоже пытался писать для умных, но стало так голодно и я добровольно поглупел. Это позволяет теперь мне писать всего один час в неделю и этим полностью обеспечивать мою непритязательную семью. Все остальное время я пытаюсь бесплатно прожить с умом, в чем и нахожу утешение.
В Вашей же статье я нашел многие ответы на ваши же вопросы, на которые Вы и не пытались никому отвечать, а просто навеяли. Вы, осмелюсь еще раз чего-нибудь заявить, уникальны уже в том, что Вы не журналист и не писатель, а гениальное среднее между этими профессиями. К сожалению, сегодняшняя Россия еще не знает, что с этакими талантами ей делать и на что применить. Вы же можете одной игрой слов поменять черное на белое и, гораздо легче сделаете, наоборот. Вы могли бы убедить в этом миллионы, всю страну даже запутать или вывести из глухого коридора, но, к сожалению, вас не читает это огромное большинство. Вот меня и пугает, что все остальные в России доверчиво перечитывают разную, и более понятную им гадость от менее разумных, чем Вы авторов, и потому в головах наших свободно шепчутся мыши...'. (Это почти конец письма).
ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU - 6 часть (вирус 'виноградова')
Если в течение продолжительного времени издеваться над чувствами верующих в свое литературное будущее, то это обязательно должно быть когда-нибудь наказуемо.
Я считаю просто необходимым дать публичные рекомендации по борьбе с вирусом 'виноградова' на литературных сайтах. Уж поймите меня хоть правильно, хоть неправильно, но, присваивая этому явлению собственное нарицательное имя, я всего лишь тем самым подчеркиваю, что пока больше всех остальных знаком с темой, которую ниже и излагаю. Ну, уж, конечно, виноградовщина присутствовала на сайте Проза.ру и до появления здесь автора этих строк, но была, так сказать, в зачаточном состоянии и была легко наказуема сплоченным отпором небольших авторских тусовок, поэтому не представляла собой предмета длительного наблюдения.
Это явление 'виноградщины' пока не поддается изучению, так как поведение подобных деятелей (и меня в том числе) не совпадает с мотивами, которые, возможно, вообще отсутствуют. Уж поэтому мы никогда не узнаем, зачем они так язвительно дразнят то, чем сами явно не хотят заниматься. Я вначале хотел на всякий случай набросать здесь десятка два приемлемых версий, объясняющих столь странное поведение, но все эти предположения легко отметаются обычной логикой, так что не стоит на это тратить время.
Уж лучше сразу оговоримся, что это явление для графоманской среды абсолютно безопасное, ведь некоторое давление на самолюбие авторов почти тут же компенсируется новым всплеском их творческой потенции. Я бы даже не спешил классифицировать такое поведение, то есть 'виноградщину', как положительное или отрицательное явление на литературных сайтах. Это скорее пока инородное явление, которое не просто отравляет жизнь окружающих, а профессионально заражает хроническим сомнением. Есть даже соблазн для образности сравнить 'виноградщину' с компьютерным вирусом, который безошибочно отыскивает в литературном месиве самых способных авторов, потому что на дураков он вообще не действует, заражает, разъедает сомнением, а потом заставляет копировать сам себя. В этом случае - это идеальный вирус, распространение которого пока сдерживается только тем, что для воспроизведения новых 'виноградовых' не хватает тройного совпадения: претендент должен одновременно владеть ироничным пером, ничего не хотеть достичь в литературе и иметь не пробивное самолюбие. Сочетание редкое, но легко сопоставимое по частям, то есть, например, инфицированный автор получает вирус 'виноградова', но пока он обладает только литературными способностями, в которых, как любой умный человек, и без вируса уже сомневается. А тут еще интоксикация извне, вспышка самолюбия, и это литературное недомогание постепенно переходит в устойчивую форму окрепшего желания так изуверски насолить окружающим графоманам. Еще раз напомню, что для большинства авторов-прозайков эта болезнь практически не заразна, так как она поражает не бездарных, а исключительно талантливых.
Вначале, давайте рассмотрим положительные стороны заражения вирусом 'виноградова'. Ну, во-первых, спешу успокоить владельцев и администраторов сайта, этот вирус не способен разрушить никакой литературный ресурс, потому что основную массу авторов он ни сколько не поражает. Во-вторых, вирус злит лишь малую и талантливую часть прозайков, что автоматически приводит к тому, что они назло раздражителю начинают писать в несколько раз лучше.
К сожалению, известные мне положительные качества вируса 'виноградова' этим исчерпываются, и я перехожу к перечислению его отрицательных черт, которые он, в основном, и содержит.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Я никогда еще не приступал к предмету изложения с такой робостью, поскольку тема звучит уж очень кощунственно. Страхом любого исследователя именно перед кощунственностью формулировки можно объяснить ее сравнительную малоизученность. Здесь можно, пожалуй, сослаться на одного Борхеса, который, и то чрезвычайно осторожно, намекнул, что в мировой литературе существуют всего три сюжета, точнее, он выделил четыре, но заметил, что один из них, в сущности, вариация другого. Два сюжета известны нам из литературы ветхозаветной и дохристианской – это сюжет о странствиях хитреца и об осаде города; в основании каждой сколько-нибудь значительной культуры эти два сюжета лежат обязательно…».
«Сегодняшняя наша ситуация довольно сложна: одна лекция о Пастернаке у нас уже была, и второй раз рассказывать про «Доктора…» – не то, чтобы мне было неинтересно, а, наверное, и вам не очень это нужно, поскольку многие лица в зале я узнаю. Следовательно, мы можем поговорить на выбор о нескольких вещах. Так случилось, что большая часть моей жизни прошла в непосредственном общении с текстами Пастернака и в писании книги о нем, и в рассказах о нем, и в преподавании его в школе, поэтому говорить-то я могу, в принципе, о любом его этапе, о любом его периоде – их было несколько и все они очень разные…».
«Ильф и Петров в последнее время ушли из активного читательского обихода, как мне кажется, по двум причинам. Первая – старшему поколению они известны наизусть, а книги, известные наизусть, мы перечитываем неохотно. По этой же причине мы редко перечитываем, например, «Евгения Онегина» во взрослом возрасте – и его содержание от нас совершенно ускользает, потому что понято оно может быть только людьми за двадцать, как и автор. Что касается Ильфа и Петрова, то перечитывать их под новым углом в постсоветской реальности бывает особенно полезно.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.