Сразу после обнародования президентом Послания Федеральному Собранию возникли осложнения – кандидатура Лестанова в качестве преемника вызвала неприятие «четвёрки капитанов» российской экономики – глав или владельцев самых могущественных российских предприятий.
Глава и совладелец «Нацнефтересурса» Н. К. Задрожный, директор «Росгосуглеводорода» Л. В. Касимов, заместитель председателя правительства по энергетическому комплексу В. А. Анкошина и генеральный директор «Росиндустрий» Т. К. Решелин ожесточённо, хотя и непублично, конфликтовали с кланом Лестанова с момента введения эконом-губернаторств. Их беспокоили амбиции Лестанова к доминированию в экономической среде. Ставший же официальным преемником, Лестанов получал такую власть, что превратился в реальную угрозу для экономического и политического процветания «четвёрки капитанов».
Однако в первую очередь недовольство «капитанов» вызвало то обстоятельство, что Путин не только не провёл с ними предварительных консультаций, но даже не предупредил заранее о своём решении. «Капитаны» осознали, что негласное коллективное управление государством виолентократей было иллюзией, а на самом деле они оставались заложниками решений Путина. Четвёрка была близка к тому, чтобы считать, что Путин их предал, но пока они не могли объединиться, боясь довериться друг другу до конца. Идти на острое и открытое столкновение с президентом они не решались, понимая, что Путин многократно сильнее их и обладает всеми возможностями уничтожить их состояния и власть.
Назревающий конфликт «капитанов» с президентом носил непубличный характер ещё месяц – до октября. В течение этого месяца проводились активные переговоры между разными группами виолентократов, которые старались изменить решение Путина. Полностью признавая его главенство, они не готовы были признавать такого же главенства за кем бы то ни было ещё, тем более за Лестановым. Некоторые из четвёрки втайне рассчитывали сами стать преемниками и морально и экономически были готовы к борьбе за престол. Отказ Путина принять во внимание их интересы и амбициозная кандидатура Лестанова создали открытый раскол в группе виолентократов. Получив окончательный отказ пересмотреть решение по преемнику, Задрожный, Касимов, Анкошина и Решелин решили во что бы то ни стало не пустить Лестанова в Кремль и объединили свои усилия и ресурсы.
Путин не ожидал такой решимости к фрондёрству со стороны своих сподвижников. Однако теперь, после такого их политического выступления, Путин не мог предложить фрондёрам альтернативу, не ослабив своих позиций. Неприятие его решения и несогласие с новой кандидатурой наследника в преддверии его ухода с поста президента, Путин считал ударом по режиму его личной власти. Раскол стал политической реальностью и осложнялся тем, что совпал с избирательной кампанией, периодом, когда общество активизировалось в политическом плане. Подавить же раскол силовыми средствами в ходе избирательной кампании Путин не мог.
Впервые с 1999 года Путин столкнулся с противостояние в рамках одного, созданного им же класса. Открытые претензии к Путину и готовность идти на конфликт с стороны бывших подчинённых означали общее ослабление всей властной системы.
Стало очевидно, что некогда единый и подчинённый Путину властный блок не мог
быть в таком же состоянии передан его преемнику. Однако, пока это было очевидно только для допущенных в политические кулуары и не выплеснулось в общественное пространство, сохранялась возможность тихими непубличными методами решить внутриэлитный конфликт – спасти идею преемственности, заменив кандидатуру преемника.
В распоряжении фрондёров было только три месяца относительной «неприкосновенности», обеспеченной публичностью политики во время предвыборной кампании. Уверившись в невозможности закулисного компромисса с Путиным, за это время они рассчитывали дискредитировать Лестанова и сделать его неприемлемой кандидатурой в глазах общества. Таким образом фрондёры планировали заставить президента изменить своё решение по преемнику, сохранив саму идею передачи власти.
Из интервью Л. В. Касимова в документальном фильме Би-Би-Си «Россия на пороге Великих реформ» (2028 год)
«…Мы не были против преемственности как принципа. Более того, для нас такая передача власти была лучшей гарантией от политических потрясений и вытекающих из них рисков. Но преемником должен был быть кто угодно, только не Лестанов. Он недоговороспособен, он паталогически жаден. Мы разочарвались в таком решении Путина. Он выбрал наихудшую кандидатуру из возможных. Наихудшую для нас, конечно…»
Для этого фрондёры нуждались в политическом рупоре, лидере или политической силе, которая могла противостоять Лестанову и ОРФ. Они начали переговоры с оппозиционными силами, представленными в Думе: Задрожный – с РПППП, Касимов – с НЦШ, а Анкошина попыталась наладить сотрудничество с близкой ей по взглядам ТРЦ. В обмен на сотрудничество в борьбе против ОРФ и Лестанова, виолентократы обещали финансовую и медийную поддержку на выборах в Государственную думу и даже больше – сотрудничество после ухода Путина с поста президента.
