Учебка - [65]

Катков, приняв донельзя обиженный вид, ретировался. Забияка посмотрела на Голована с Бликом.

– Вот теперь давайте по делу. И! Только! По! Делу! Вам все понятно?!

– Так точно! – вытянулись оба сталкера в струнку.

– Вольно, – выдохнула девушка. – И прошу меня извинить за невольный срыв. Достали, знаете ли.

– Дело у нас такое, – аккуратно подбирая слова, заговорил Голован. – Собственно, не дело даже, а наблюдение, это-во… Короче говоря, мы хотели поинтересоваться: часто ли вы в последнее время встречаете «урфинов»?

– Да мы их особо и не встречаем, – удивленно проговорила Забияка. – Вот, на поле только разок, но там, что-то мне подсказывает, и вы присутствовали.

– Присутствовали, конечно. Как тут не поприсутствуешь! Но, между прочим, их и там было мало, не как раньше. И врукопашную они не пошли, сразу назад повернули. Но я-то сейчас о другом. Их же мы часто и так встречали, но небольшими, это-во, группами. И вас-то сперва за них приняли. Думали, раз стали стрелять, да не насмерть, а в руку – точно «урфины».

– Я же извинился! – раздался трагический возглас Каткова.

– Молчать! – крикнула, чуть повернув голову, Илона. – Сейчас не о тебе речь.

– Да-да, не о нем, – закивал Голован. – Я так, это-во, к слову пришлось. А хотел-то об «урфинах»… То, что не встречаем их давно в лесу. И вот думаем-кумекаем, а почему? К добру ли это? Ведь оно как – вроде и хорошо, когда их меньше, а с другой стороны, мы уже к ним попривыкли. А сейчас, это-во, меняется что-то. Этих стало меньше, а вдруг каких других станет больше?

– Каких других? – насторожилась девушка.

– Не, это я так, к слову. Привычка просто – худшего ждать. И вот, хотели спросить: вы-то что про это думаете?

– Мы недавно встретили в лесу «урфинов», – подал голос Плюх. – Но только один раз. Они напали на наших друзей.

– Да, – кивнула Забияка. – Я забыла. А что до того, что их стало меньше… Мы сами сюда недавно прибыли, так что нам сравнивать не с чем. Однако вам, разумеется, верим, да и не вы одни это уменьшение заметили. И причина его, скорее всего, в том, что той Зоны, откуда мы пришли, больше не существует. Во всяком случае, ее уже начали «разбирать», когда мы сюда «спрыгнули». И ежели «урфинов» набирали только в Лазаревке, то вот и ответ. Ежели это место лишь с той Зоной связано.

– Но сталкеры сюда из других мест тоже попадали, – сказал Блик.

– Может, раньше, когда и той Зоны не было? – пришла вдруг в голову девушки мысль.

– А вот это не скажу, не знаю.

– Нужно обратить внимание, – сказала Илона, – будут ли сюда попадать еще сталкеры. Ежели нет, то последнее время связь точно была с той Зоной, и коли ее не стало, то не будет сюда больше попадать никто.

– Но тогда, – насупился Голован, – сюда и еды больше не будет попадать. Все зверье перестреляем, а пополнения ждать, стало быть, неоткуда… – Он развернулся вдруг и махнул рукой: – Эй! Идите все сюда! Нам с этими парнями делить нечего! В одной все теперь, это-во, заднице.

– Хоть я и не парень, – усмехнулась Забияка, – в остальном ты, похоже, прав. – И она крикнула своим, чтобы выходили тоже.

С противоположной стороны из-за деревьев показались четыре сталкера. Один сжимал ладонью предплечье. Рукав куртки пропитался кровью.

– Идите сюда, – позвала его девушка. – Посмотрю, что там у вас.

– Что там у меня? – насупился раненый. – У меня дырка в руке! Между прочим, по вашей…

– Сквозная? – не стала дослушивать ожидаемых обвинений Илона.

– Сквозная, и что?

– А то, что пулю доставать не придется. Идите сюда, сказано же! Что вы как маленький?

Сталкер, продолжая ворчать, но уже тихо, под нос, подошел к Забияке.

Та велела ему снять куртку, закатала рукав рубахи и осмотрела рану. Та и впрямь была сквозной, кость оказалась незадетой. Командирша достала из рюкзака аптечку, с которой теперь не расставалась, обработала рану, наложила повязку.

– Жить будете, – сказала она. – Только не бередите рану с недельку. И повязку дня через два хотя бы смените. Есть кому это сделать?

– Найду, – буркнул раненый, но потом все же выдавил: – Спасибо.

Между тем «свои» и «чужие» сталкеры уже вовсю общались, обменивались мнениями, просто травили байки. Это Забияке откровенно пришлось по душе. Будучи по воспитанию и образованию человеком военным, войну она все-таки не любила – во всех ее проявлениях. Собственно, и к выбранной профессии относилась именно так: не воевать во что бы то ни стало, а сделать все от нее зависящее, чтобы по-настоящему воевать не пришлось. Поэтому предотвращение этого локального конфликта уже приятно грело душу. Что же до глобальных вещей, она их попросту не могла до конца понять, поскольку, похоже, и впрямь, как сказал профессор Сысоев, их судьба сейчас зависела от сил очень могущественных. А Илону Соболеву очень злило, когда ее судьбой, ее жизнью распоряжались без ее ведома. И она даже на сей раз надеялась исправить это положение дел.

Вспомнив про Юлия Алексеевича, она подошла к Головану, который вместе с Бликом стоял неподалеку. Сталкеры беседовали со Злыднем, и, судя по всему, были с ним знакомы и ранее.

– Вот что, – сказала им девушка. – Вы нашего Аникея знаете…