Учебка. Армейский роман - [39]

Игорь поймал себя на том, что уже не в силах сдерживать сон, а его отяжелевшие веки всё чаще и чаще непроизвольно смыкаются. Отогнать сон не получилось, и Тищенко мучительно ожидал окончания своего срока.

В десять минут пятого Игорь пошёл будить напарника. Лупьяненко спал безмятежным сном, растянувшись поверх одеяла прямо в хэбэ. Тищенко принялся его тормошить:

— Антон! Антон! Слышишь?

— А? Что?

— Вставай. Тебе пора на тумбочку.

— Сейчас иду.

Через пять минут Игорь снял сапоги, пилотку и с чувством огромного блаженства лёг на койку. Гришневича на месте не было. «Наверное, в сушилке спит», — подумал Игорь сквозь сон и провалился в тяжёлое забытьё.

Под самое утро приснился сон. Тищёнко шёл по лесу и никак не мог выбраться на дорогу. Что-то заставляло его настороженно оглядываться назад. Наконец, Игорь понял причину своего безотчётного страха — за ним, почти сливаясь с контурами сумеречных деревьев, кралась огромная чёрная собака. В лесу появился какой-то странный и жуткий шорох листвы. Игорь внимательно прислушался и различил в нём голос ближайшей берёзы, очень сильно напоминающий голос Гутиковского:

— Надо сейчас бежать, а то скоро подъём.

Да, надо было бежать, иначе совсем скоро могло взойти солнце. Тищенко знал, что если он не успеет выбежать из леса до восхода, собака настигнет свою жертву. Неожиданно Игорь споткнулся и упал. Лес озарился мертвенным жёлто-зелёным светом. «Всё — восход!», — с ужасом подумал Тищенко. В ту же минуту огромная собака оказалась над Игорем и впилась ему в бок своими острыми клыками. Игорь застонал от боли и… открыл глаза.

В бок впился штык-нож. Тищенко недовольно отодвинул его в сторону и взглянул на часы. Стрелки показывали на половину шестого. «Хорошо, что вчера взял часы у Доброхотова, а то сейчас не знал бы, что делать», — подумал Игорь и вновь уснул.

Окончательно Игорь проснулся лишь после истошного крика Лупьяненко:

— Ро-т-та-а! Подъё-ём!

Вокруг всё загрохотало и Тищенко, увлечённый всеобщей сутолокой, уже хотел, было, побежать в строй, но тут вспомнил о наряде. Наскоро поправив койку, он, проскользнув мимо строя, сменил Лупьяненко.

После того, как рота выбежала на зарядку, Антон отправился по кубрикам, чтобы проветрить казарму. К Игорю подошёл Гришневич и хотел, было, что-то сказать, но лишь махнул рукой и пошёл дальше. После шумного подъёма Тищенко полностью проснулся и, к своему большому удивлению, не ощутил и тени недосыпания. Игорь стоял дневальным впервые, поэтому ещё не знал, что нехватка сна особенно остро начинает ощущаться после обеда, когда даёт о себе знать накопившаяся за сутки усталость.

На этот раз первым на завтрак побежал Лупьяненко. Утром Игорь подавал все команды вполне благополучно. В пять минут девятого Лупьяненко вернулся:

— Давай, Тищенко, в столовую. Смотри за ложками, а то у первой роты много не хватает — наверное, стащить попробуют.

— Да всё будет нормально, не переживай! — заверил Игорь и поспешил в столовую.

На завтрак давали пшенку. Тищенко увидел за столом наряда Кохановского, а это означало, что Игорь пришёл последним. Значит всё, что оставалось в бачке и чайнике — почти две порции, можно было съесть. Игорь так и сделал.

Проводив взглядом уходящую роту и, не спеша, допив чай, Тищенко принялся собирать ложки со столов. Покончив с этим, Игорь пошёл в моечную, где кухонный наряд уже вовсю мыл миски и бачки. Огромными клубами пара моечная напоминала Долину гейзеров на Камчатке. Мерзкий металлический лязг также не делал присутствие здесь более приятным. Это мойщики старательно отдирали ложками пригоревшую кашу. Для дневальных специально отвели крайний кран, возле которого уже выстроилась мини-очередь.

Первым ложки мыл «жлоб», потом была очередь Тищенко. Последним подошёл «очкарик» из первой роты. Игорь, опасаясь запотевания очков, спрятал их в карман перед тем, как войти. «Очкарик» же этого не сделал и теперь растерянно стоял в центре моечной. Его очки сплошь покрылись мелкими капельками воды, из-за которых он почти ничего не видел. Нащупав рукой металлический столик, «очкарик» поставил на него свой ящик с ложками и принялся протирать очки. Он стоял очень близко к крану, чем незамедлительно воспользовался «жлоб». Пока «очкарик» был всецело поглощён оптикой, «жлоб», не прекращая левой рукой мыть свои ложки, запустил правую в ящик дневального первой роты и быстро выудил оттуда несколько чужих. Из-за шума, стоявшего в моечной, «очкарик» этого даже не заметил. Неприязненно поглядывая на «жлоба», Игорь на всякий случай отодвинул свой ящик подальше. Ему самому претило воровать, но в таком случае терять ложки тоже было нельзя. Наконец, «жлоб» ушёл, и Игорь подставил свой ящик под мощную струю горячей воды. Вначале он стал мыть ложки по одной, но это занимало слишком много времени. Тогда Тищенко последовал примеру «жлоба» и принялся обеими руками изо всей силы трясти ящик. Через каких-нибудь пару минут почти все ложки освободились от остатков пищи. В этот момент к Игорю подошли два солдата из соседней части. Почти белые пилотки и кожаные ремни выдавали в них представителей второго года службы. Один из солдат хлопнул Игоря по плечу и попросил: