Убыль Русская. 1917–2017. Беседы о демографии - [49]

Швецов.Если тебе ничего не светит, кроме вечного состояния дойной коровы, при меняющихся с виду обложках государственного строя, то не имеет никакого смысла надрываться.

Можно уехать за тридевять земель, растворившись в глобализации.

Можно променять свою жизнь на пьяные грёзы.

Башлачёв.Нет! И еще раз нет!

Чтобы приблизить рассвет русского возрождения, нужно выкинуть из головы тухлятину монархический, коммунистический и псевдолиберальный идей.

Ими русский народ неминуемо обрекается на беспощадную эксплуатацию, на геноцид и вымирание.

Швецов.Я не думаю, что этого будет достаточно для какого–либо возрождения.

Но эти ложные направления не должны рассматриваться в качестве верного направления вообще.

И не должны забирать хоть какие–то силы у народа. Это хотя бы замедлит падение. Что уже немало, с учётом того, что времени нет.

Башлачёв.Те политические силы России, которые способны забить в гроб всю тухлую мертвечину монархизма, коммунизма и псевдо–либерализма, смогут оживить и глубинные ресурсы русского народа.

Лишь тогда наступит русское воскресение.

Лишь такой сценарий ведёт в русское будущее.

Силы пока ещё есть, но скоро они исчезнут.

Швецов.Плесну–ка ложечку дёгтя.

Есть у пчеловодов один очень жестокий приём.

Когда по какой–либо причине пчеловод решает извести семью (слабая, девать некуда или больная — не вылечить и т. д.), то вместо крышки на улей кладётся стекло.

Пчелы все силы бросают на заделку воображаемой дыры, залепляя всю поверхность прополисом.

Не до мёда и не до расплода — раскрытый улей не протянет.

Пчёлы изнашиваются, гибнут, гибнет семья.

Пчеловод собирает стамеской прополис со стекла. Называется «перевести на прополис».

Вот и русский народ и «перевели на социализм/коммунизм».

И на «дружбу народов», получается.

Ну, а что не перевести, коль не отличает стеклянную крышку от раскрытого улья?

Башлачёв.Да. Очень наглядно. Но как отличить стеклянную крышку от реальной жизни?

Швецов.Иной раз, когда заводишь речь об уже состоявшейся для русских демографической катастрофе, люди начинают отмахиваться, называя «всёпропальщиком» — «Пережили столько испытаний в XX-м веке, и ничего! Живём!».

Башлачёв.Что есть, то есть!

Швецов.Хорошо, живущие и преуспевающие, зайдите в любой гупермаркет и взгляните на продукты потребления глазами археолога из будущего — где там отыскать русский народ–то?

В шведской упаковке «TetraPak»?

В финской металлочерепице?

Или в пластиковой бутылке, что родом из США?

В печеньях, сделанных на европейском пищевом оборудовании по европейским же пищевым стандартам из малазийского пальмового масла? Вот оно — это «ничего».

Закономерный итог всех испытанных передряг.

Башлачёв.Что есть, то есть!

Швецов.Признаки смерти народа известны. Перед своей кончиной он ударяется в религиозность, все народные силы бросаются на постройку Чуда Света (вот после постройки которого ЗАЖИВЁМ, наконец–то!) и во имя этого «Чуда» приносятся жертвы.

Во всех же отраслях науки и техники царит удивительный упадок, хотя народ испытывает «неповторимый подъём».

Не про нас написано?

Да–да, безусловно.

Больной ещё пыжится, хрипит от злости и обиды, угрожая стереть «весь мир в труху», а на самом деле уже почти мёртв.

Так что правильно звучит так — перенесли две мировые войны, революцию, построение социализма с человеческим лицом и в итоге ЗАКОНОМЕРНО не осталось от нас ничего, кроме русского языка.

Но и это — тоже дело поправимое.

С такой демографией исчезновение носителей «великого и могучего» по историческим меркам — одно поколение.

Есть, конечно, слабое утешение, в котором можно и забыться, прежде чем «отчалить» окончательно, — у многих соседей по планете тоже корова не совсем здорова.

Беседа 20. О том, как страшную сказку сделать официальной былью.

— Да она мне просто понравилась. Пишет в дневнике здорово, да и внешне очень даже.

— И чего?

— Да так ей и прямо и написал.

— А она?

— А она мне написала, что «Вы, кляты москали, мою семью голодом морили в 1933-м!».

— Ха! Везёт тебе.

— Да, не везёт. Но я вот что подумал. Она ведь шесть лет прожила в Москве, закончила МАИ, живя среди этих «клятых москалей». И диплом из рук «клятых москалей» тоже взяла. А теперь — «мою семью голодом морили»!

— Слушай, а ведь уже и не до смеха…

(быль далёкого 2010 года)

Швецов.Вениамин Анатольевич, вот такая вот реальная история, свидетелем которой я являюсь.

Да и сам неоднократно натыкался в сети на подобные упрёки.

Демография должна ведь точно отвечать на вопросы «Был ли голод?», «Сколько людей погибло?», «Каковы были последствия, и сколь долго они ощущались?».

Поэтому не могу не воспользоваться случаем.

Тем более, что неурожай 1938 года в Тульской области катком прошёлся по судьбе моего родного деда — Швецова Антона Никифоровича.

Что скажет Ваш метод потока растущих детей?

Башлачёв.Демография — наука точная. Если правильно ей пользоваться.

Напомню, поток растущих детей, по году их рождения — это самый точный измеритель демографического развития и наиболее чуткий индикатор.

Ведь дети наиболее чувствительны — хоть к голоду, хоть к холоду. Так что по нему можно проверить — справедлив ли поток речей о «голодоморе»?