Убойная марка [Роковые марки] - [102]

И он понял: если он сам не найдёт убийцу, у которого отобрал своё добро, если сам не притиснет к стенке Габрыся, который, теперь это ясно, действовал с вором заодно, обеспечивая безопасность снаружи, если вообще сам во всем не разберётся — он пропал. Пришьют ему убийство тётки и глазом не моргнут. И если его теперь посадят за решётку (а он сам бы себя посадил, так все сходится против него), то никакая сила его не спасла бы. Значит, являться в полицию было смерти подобно. И коллекция дядина пропадёт, плод всей его жизни, — она и сейчас на свалку мусора похожа, — и сам пострадает.

Дойдя в своих рассуждениях до этого места, он схватил свою коллекцию и сбежал. Это все.

Тут послышался какой-то скрежет, плёнку отключили. В протоколе тоже был пропуск. Наверняка в допросе принимали участие несколько человек и все одновременно стали задавать вопросы. Вопросы были и у меня.

— Что было раньше? — спросила я. — Патрик или показания Ксавуся, исправленные?

— Почти одновременно, — ответил Януш. — Их допрашивали одновременно, у полиции там не одно помещение. Но с Патриком ещё не закончили.

— Догадываюсь. Многого не хватает. В целом неплохо, но напрасно он так долго тянул. Никто ему не поверит, подумают: оставил себе время, чтобы выдумать всю эту историю.

Гражинка была согласна со мной:

— И я первая не поверю. Не могу я жить в неведении. Я бы поверила каждому его слову, потому что все они в его духе, а теперь и не знаю… Если он солгал… лучше уж не верить. А то опять разочаруюсь и разнервничаюсь.

Можно подумать, что сейчас она не нервничает, спокойна как памятник. С трудом удержалась, чтобы не высказать ей это.

— Лично у меня уже сложилось своё мнение, — примиряюще заметил Януш. — Я ведь знаю продолжение и окончание показаний Патрика. И вам советовал бы ознакомиться с ними.

— Ну, хорошо. Давай продолжение Патрика…

В конце концов задали они ему свои вопросы. Подозреваемый охотно сообщил, что сразу же на следующий день поехал в Дрезден вслед за пани Бирчицкой, где и отдал ей фотографии.

Я взглянула на девушку.

— Отдал?

— Ну отдал…

— Господи! Ну и никудышный же из тебя свидетель!

В Дрездене он задержался из-за пани Бирчицкой, они виделись на свадебной церемонии подруги пани Бирчицкой, но на саму свадьбу он не пошёл. Нумизматическую коллекцию он все время возил с собой в багажнике.

В Польшу вернулся почти одновременно с Гражинкой. За это время немного пришёл в себя, призадумался, а тут ещё выяснилось, что пани Бирчицкую подозревают в убийстве Вероники. И тогда он раздумал бежать. Надеялся, полицейские быстренько разберутся и поймут всю нелепость задержания Гражинки. Однако после первого же допроса девушки опять встревожился. Он просит его извинить, но полиция явно пошла по самому лёгкому пути, арестовав первого подвернувшегося подозреваемого. Тогда он решил действовать и для начала исчезнуть с глаз долой. В первую очередь — с глаз полиции.

Выяснилось, что тот тип, которого он застал в доме убитой с украденной коллекцией, оказался просто мистикой, никому не известной персоной, поэтому он и решил сам его искать.

Да, сам лично! Другого выхода он не видел. Да, он признается, что вёл себя не наилучшим образом, кого мог — напугал, кому мог — пригрозил, но такая тактика себя оправдала. Типа он разыскал и дал знать о нем панам следователям… Коллекция? Её он спрятал в безопасном месте, во всяком случае, надеется, что безопасном. И охотно ответит на вопросы, если таковые у полиции остались.

И тут началось! Сколько шагов он прошёл по коридору в доме Фялковских первый раз? Где находился Антоний Габрысь, когда он пришёл туда второй раз? Зачем заходил в кабинет? На чем уехал из Болеславца, если оставил там машину?

Где проживал в Варшаве, поскольку не возвращался к себе домой? И зачем ему требовалось заглянуть к Фялковским, когда он ещё до отъезда ехал к родичам пани Бирчицкой, ведь уже опаздывал к ней? И так далее без конца.

На все вопросы подозреваемый отвечал не задумываясь, легко и не путаясь в показаниях. Не ответил только на один, а именно: где спрятал нумизматическую коллекцию.

— Не сказал также о пряжке от ремня, — дополнила я, с грустью поглядывая на наследство пана Хенрика, аккуратно сложенное под моим письменным столом. — Надеюсь, и не скажет. А знаете, все рассказанное Патриком звучит убедительно. Может, это и не он?..

— Теперь я уже ничему не верю, — уныло твердила Гражинка.

— Сразу хочу вас предупредить, пока не забыл, — обратился к нам Януш, для внушительности подняв вверх указательный палец. — В багажник твоей машины мы заглянули только сегодня вечером, а ещё лучше — завтра утром. Будьте любезны, милостивые пани, запомнить это.

— Тогда давай сразу и решим, сегодня вечером или завтра утром, а то будем давать противоречивые показания, — предложила я. — Завтра… Нет, сегодня, и Гражинка при этом присутствовала. Сегодня она есть, вон сидит, хоть и с отсутствующим видом, а завтра может вообще исчезнуть из поля зрения.

— Значит, решили — сегодня. Но ещё не сейчас, немного позже. Читайте дальше, если не намерены так и оставаться в неведении.

— А у нас есть шансы о чем-то ведать? — оживилась я и схватилась за исправленные письменные показания Ксавуся.