Убийство в «Зеленой мельнице» - [44]

Наступило молчание. И тут запел чайник. Два умных, совершенно непохожих, если не считать сходного выражения, лица смотрели на Фрину.

— Как его зовут? — хрипло спросила Энн.

— Фриман, — ответила Фрина, выдержав их пристальный взгляд. — Виктор Эрнест Фриман. Его отец умер. Думаю, он об этом не знает. Встал вопрос о наследстве. Я пыталась позвонить сюда, но на почте меня отшили.

— Если все это время он скрывался, возможно, он не хочет, чтобы его нашли, — холодно заметила Джозефина. — Зачем его тревожить?

— Я и не хочу его тревожить. Мне только нужно знать, жив ли он. Его брат тоже хочет его отыскать. Он считал, что Виктор умер.

— Возможно, уже умер.

— А возможно, и нет. Он жил в Родниках Макалистер, — продолжала Фрина. — Он писал оттуда отцу. Так вы можете мне сказать, там ли он? Я оставлю его в покое, если он не желает возвращаться в мир. Кстати, семья у него препротивная, и я ничуть не буду винить его, если он не захочет видеть их. И если он пожелает остаться наедине с горами, я оставлю его.

— А откуда вы знаете, что он хотел остаться наедине… — начала было Джозефина.

— С горами? Я читала его письма к отцу. Великое безмолвие, так он это называл. Сжальтесь, дамы, или мне придется обратиться к мужчинам.

— Нет, не надо. — Энн и Джозефина переглянулись. — Не говорите им, куда направляетесь. Они любят Вика. Как и все мы. Они могут попытаться остановить вас. Да, он все еще здесь.

Джо снова взглянула на Энн; та ответила кивком.

— Мы вам поверим. Вик Фриман живет в хижине в Родниках Макалистер.

— Джо считает, что он — как один из тех прежних христианских монахов, ну, знаете, отшельник. Она говорит, его религия — природа. Однако он не псих. Просто любит тишину. Вы наверняка найдете его там. Но вы не станете пытаться увезти его в город?

— Нет. Обещаю.

— Тогда ладно. Лепешки готовы. Чайник закипел. Зови ребят, Джо, и молчок — да, мисс Фишер?

— Фрина. И молчок.

В дом вошли десяток мужчин, несколько женщин и четверо очень стеснительных ребятишек. Тем временем Энн залила кипяток в громадный заварочный чайник и вывалила лепешки на салфетки. Фрине выдали лепешку, масло, джем и еще одну кружку чая с молоком и сахаром. Вкус был божественный. Крепкий чай, пышная лепешка, масло домашнего приготовления и купленный в лавке в честь приезда Фрины клубничный джем.

— Красивое место, — сказала Фрина. — Прекрасные горы.

За время предыдущих попыток вести беседы с обитателями австралийского буша она поняла, что нужно говорить медленно и короткими предложениями. И это не из-за ошибочного предположения, что народ здесь туповат. Просто говорить им приходится немного, а потому они придают каждому слову должный вес. Фрина подумала, что писатель мог бы счесть эту черту довольно трогательной. Люди редко относятся к словам с подобающим почтением.

— Да, — подтвердил самый старший из присутствовавших мужчин, являвший собой яркий образчик легендарной суровости; про таких говорят, что они бреются двуручной пилой. — У нас красивые места, точно.

Его поддержал нестройный хор, приглушенный лепешками.

— Отличная машина, — похвалил молодой человек. — Что за модель?

— «Бабочка Шелкопряд», — сказала Фрина.

— Хорошо летает?

— Да. Крейсерская скорость — сто двадцать девять километров в час. Садится даже на короткую полосу, было бы ровно. Долина — идеальное место.

— Хочу тоже обзавестись, — признался парень, вызвав всеобщее изумление. Очевидно, прежде он не посвящал земляков в свои намерения. — Здорово будет добираться на Высокие равнины.

— Да, — согласилась Фрина. — Только мало где можно приземлиться. Я сегодня была в Мэнсфилде, местность очень непростая.

— Верно, — согласился парень. — Зато скорость!

— Скорость зависит от погоды и топлива. Кстати, «Шелл» доставила горючее?

— Да, сегодня утром я привез канистры из Дарго, — отозвался тучный господин в жилете. Он явно пользовался авторитетом; Фрина предположила, что он и есть почтмейстер.

— Хорошо. А каков прогноз погоды?

Все обернулись к Альберту Стауту. Он немного наклонил голову, словно прислушиваясь к ветру.

— В ближайшие двое суток ясно, — веско заявил он. — Облачность высокая. Я сомневаюсь, что вы так высоко залетите, мисс Фишер. — Хохотнув, он помолчал немного. — Потом, думаю, затянет. Возможен и снег, но дождь — наверняка.

— В таком случае, если кто-нибудь из вас захочет мне помочь, я, пожалуй, лучше отправлюсь в путь.

Фрина втиснула согревшиеся ноги в меховые сапоги, вытащила свою куртку из-под спящего кота, забрала шлем у любопытного ребенка и поднялась.

— Вы сказали, что прокатите меня, — напомнил молодой человек, назвавшийся просто Дэйвом.

Фрина взяла его за руку.

— Обязательно, но не сейчас. Я вернусь, — пообещала она, с признательностью оглядывая теплую комнату и по пути прихватывая лепешку. — И тогда мы устроим увеселительную прогулку вокруг горы Хауитт.

После заправки «Бабочка» потяжелела, и Фрина засомневалась, успеет ли она набрать скорость для взлета, прежде чем врежется в забор.

— Друзья, придержите крылья, отпустите по моей команде, — перекрикивая шум мотора, обратилась она к четырем крепким мужикам.

Обороты нарастали, «Бабочка» дрожала и раскачивалась.