Убийство в назначенный срок. Длинная тень смерти - [48]

– Да.

– Думаю, не все. – Шарп неожиданно повысил голос. – Дайсон утверждает, что я украл у него деньги, а на самом деле он дал их мне взаймы. И здесь, как в случае с миссис Тайсгерст, никаких доказательств у меня нет. И мне опять угрожала тюрьма. Я бы с радостью вернул деньги, но их негде было взять.

– Поэтому вы скрылись и сменили фамилию. А потом снова вспомнили о Фанни.

– Я встретился с ней случайно. Она так изменилась, что я едва ее узнал. И сильно опустилась, жила в паршивой комнатке на Менсис-стрит. Оказывается, Симпсон облапошил ее и оставил ни с чем. Но Фанни не унывала. Сказала, что встречается с мужем и понемногу тянет из него деньги. Я объяснил мое положение, и она обещала помочь.

– Наверное, после того как вы напомнили ей о двоемужестве и о том, что за это полагается тюрьма.

– Вы прямо настоящий инквизитор, – буркнул Шарп. – Да, я получил от нее пятьдесят фунтов, но это проблему не решило. Мне нужно было еще двести. Она сказала, что попробует уговорить мужа, но за результат не ручается. Это было во вторник, накануне ее гибели.

– То есть в среду вы встречаться с ней не собирались? – спросил Эджертон.

– Нет. Тот вечер она проводила с Хубартом.

– И тут приходит телеграмма от Дайсона…

Шарп побледнел, его глаза злобно блеснули. Он достал платок и нервно вытер со лба пот.

– От вас не укроешься. Да, пришла телеграмма, и я знал, что мне грозит новый тюремный срок. И времени почти не оставалось. А для меня лучше броситься под поезд, чем идти в тюрьму. Фанни была моей единственной надеждой. Телефона в доме на Менсис-стрит не было, пришлось ехать. Все нужно было решить этим вечером. Я сел в свое такси, на Менсис-стрит прибыл в девять. Окна ее комнаты были темные, пришлось ждать. Я поставил машину в тупике, выключил огни. Не хотелось привлекать чье-либо внимание. В начале одиннадцатого к дому подъехало такси. Я быстро вышел и притаился за углом. Из машины появился Хубарт, следом Фанни. Они возобновили прерванный разговор. Вскоре такси уехало, а я вернулся в свою машину. – Шарп на несколько секунд замолчал. – Мистер Эджертон, что бы вы там ни утверждали, но Фанни убили за эти полтора-два часа. И кроме Хубарта, это некому было сделать.

– А вы тут ни при чем?

– Да, – ответил Шарп, продолжая упрямо гнуть свою линию. – Я просидел в машине около получаса, затем пошел посмотреть на окно. Шторы были задернуты, но свет по-прежнему не горел. Все это было странно, и я заволновался. Фанни рассказывала, как однажды в детстве ее заперли в темном шкафу. Она тогда чуть не сошла с ума и с тех всегда спала с включенным ночником и никогда не задергивала шторы. Я постоял немного и вернулся в автомобиль. Ночевать у нее Хубарт вряд ли бы остался, этого он никогда не делал. Но и как он уходил, я тоже не видел, хотя наблюдал внимательно.

– И что произошло дальше? – спросил Эджертон.

– Я подождал полчаса и так разнервничался, что решил подняться к Фанни. Подумал, что каким-то образом пропустил уход Хубарта. Там в это время много людей входили в дом и выходили из него. В конце концов следовало выяснить, удалось ли ей получить деньги. И меня тревожило темное окно. Это могло означать, что Фанни ушла вместе с ним, а значит, никаких денег у меня не появится и на следующий день Дайсон подаст в суд. В тот момент в дом входили несколько человек, и я присоединился к ним. Они были в подпитии и на меня внимания не обращали.

– А почему вы опасались, что вас увидят? – поинтересовался Эджертон.

– Потому что собирался жениться. А кому хочется, чтобы его видели накануне свадьбы на Менсис-стрит? В общем, я вошел в дом, тихо поднялся по лестнице. Постоял у ее двери, затем осторожно повернул ручку. Дверь была не заперта. Что это означает, я не мог тогда даже предположить. У меня был маленький фонарик, я всегда ношу его на случай, если ночью сломается машина. Направил луч на кровать и в ужасе замер. – Шарп дернулся и спрятал лицо в ладони.

– Выпейте бренди.

Эджертон подошел к буфету и наполнил рюмку. Шарп взял ее дрожащей рукой и залпом проглотил содержимое.

– Спасибо. Это… любезно с вашей стороны. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – То, что я увидел, нельзя описать словами. Ее распухшее лицо, высунутый язык. Это преследует меня всюду, стоит закрыть глаза. Я простоял там несколько минут, не зная, что делать. Затем опомнился и задернул плотнее шторы. Мне было ясно, что ее задушил Хубарт. А кто же еще? Как ему удалось улизнуть, понятия не имею. И мне надо было поскорее отсюда убраться. Если меня кто-нибудь увидит, если я оставлю в комнате малейший след, то тут же выплывет наружу наша связь, и мне конец. В прямом смысле. По сравнению с этим долг Дайсону представлялся мелкой неприятностью. Вызывать полицию было бесполезно. Мне все равно никто не поверил бы. Поэтому нужно было действовать решительно и быстро. Любой промах означал для меня смерть. Следовало уничтожить все следы моего пребывания в комнате Фанни, а затем обеспечить себе алиби на эту ночь. Единственное, что я мог придумать, – это самоубийство. Тем более что через весь потолок там проходила балка. Просто уйти и надеяться, что до меня не доберутся, было опасно. Веревка нашлась быстро, на коробке. Я обвязал ее вокруг шеи Фанни. Как все происходило, лучше не вспоминать. Самое ужасное было смотреть в ее открытые глаза. Я пытался закрыть их, но они снова медленно открывались. В первый раз я чуть не вскрикнул. Кое-как удалось перебросить веревку через балку и очень медленно подтянуть дюйм за дюймом. Обрыв веревки означал катастрофу. – Шарп перевел дух. – Но раз самоубийство, значит, должна быть предсмертная записка. Я писал ее как в тумане, портил листы один за другим. Стоило поднять голову, и я встречался с глазами Фанни. Она смотрела на меня. Наконец я кое-как закончил записку, нашел свои письма ей и сжег вместе с испорченными листами. Осталось лишь стереть всюду отпечатки пальцев. Двигаясь по комнате, я нечаянно коснулся ее руки и опять чуть не вскрикнул. Наконец, сделав все возможное, я выскользнул в коридор и запер дверь. Ключ выбросил в окно поезда утром по пути в Мерстон. Вернувшись домой, я на всякий случай переоделся и поехал на вокзал Ватерлоо, а оттуда первым поездом в Мерстон. Мне повезло вовремя появиться в отеле «Четыре пера», и все выглядело так, будто ночь я провел там. Твердое алиби. Мало того, я сменил такси, тем более что повод был, кузов мне действительно поцарапали.