Убийство в музее восковых фигур - [45]

– Послушайте, Бенколин!

– Ах да! Но, – он с самым непринужденным видом повернулся ко мне, словно продолжая начатые рассуждения, – если бы оно у него было, это было бы неизбежно. И еще эта стена… Интересно, чем еще можно воспользоваться, чтобы это сделать?…

– Минеральной водички не хотите? – предложил я и процитировал: – «В стакане все сверкало, кружились пузырьки…» А ну вас ко всем чертям!…

Я сердито плюхнулся в кресло. Между тем от черной меланхолии Бенколина не осталось и следа. Он победно потирал руки. Потом, взяв свой стакан, он высоко поднял его.

– Будьте добры присоединиться ко мне, – провозгласил он. – Я предлагаю выпить за самого великого игрока, которого я когда-либо встречал. Пью за единственного убийцу в моей практике, который совершенно сознательно подарил мне ключ к разгадке преступления!

Глава 12

Бульвар Клиши, Монмартр.

Фонари блестками рассыпают по мокрой мостовой свои изломанные отражения. Шум моторов и гудки такси, шарканье множества ног, гул толпы. Уличные оркестры пытаются перекричать сотни радиоприемников. Кофейные блюдца позвякивают о мраморные столешницы в кафе с грязными окнами и еще более грязными завсегдатаями, и сквозь немытые стекла пробиваются цветные огни. Полы пахнут опилками, везде зеркала, разбавленное пиво, невероятной пышности бакенбарды… Сквозь шум города пробиваются голоса уличных торговцев, расхваливающих под неверным светом газовых фонарей галстуки по пять франков за штуку. Отправляющиеся в гости молодые дамы в белых пелеринках и жемчугах осторожно переступают через бурлящие сточные канавы. Проститутки с серьезными лицами и неподвижными черными глазами, сидящие перед чашками кофе, кажутся особенно задумчивыми. Жалобно бренчит чахоточная шарманка. Охрипшие от уговоров лоточники демонстрируют картонные игрушки, которые кукарекают петухом, если потянуть за веревочку, и бумажные скелеты, танцующие канкан, стоит только положить перед ними спичку. Неоновые вывески, красные и желтые, с удручающей веселостью сверкают огнями во все стороны; в ночном небе крутится багряно-красное колесо «Мулен-Руж».

Бульвар Клиши, Монмартр. Центр вращения, сердце города, средоточие множества крошечных улочек, где прижимаются к холму знаменитые ночные клубы. Улица Пигаль, улица Фонтэн, улица Бланш, улица Клиши – все они вертятся на этой ослепительно сверкающей оси, и обалдевшие гуляки скатываются сюда по вымощенным булыжником спускам. От грохота джаза голова идет кругом. Вы пьяны или собираетесь напиться. У вас есть или скоро будет женщина. Конечно, верхогляды будут утверждать, что ночной Париж утратил свою прелесть. На фоне огромных сверкающих храмов веселья Берлина и Нью-Йорка, скажут они, парижские увеселительные заведения выглядят дешевыми и неопрятными; они будут так настаивать на своем мнении, словно доказывают преимущества электрического холодильника перед студеным родником – как будто эти вещи можно сравнить! Как будто ради повышения производительности труда люди пьют, занимаются любовью или просто валяют дурака. Спаси вас Боже, веселые джентльмены; если ваша цель – получить максимум удовольствий за единицу времени, вы никогда не поймете прелести той чудесной небрежности, с которой все делается в Париже. У вас никогда не закружится голова от всей этой ребяческой таинственности, шума толпы, влажного запаха опилок, ненавязчивой легкости и брызжущего многоцветья, и в старости вам нечего будет вспомнить.

В ту ночь я смотрел на бульвар Клиши трезвыми глазами, и все же его неистовое биение уже вошло в мою плоть и кровь. Мысль о том, что в кармане моего белого жилета лежит серебряный ключик, а под жилетом спрятана маска, добавляла к этому холодное предчувствие приключений.

В последний момент планы Бенколина переменились. Он получил от своего первого комиссара план, показывающий расположение комнат в Клубе Цветных масок; такие чертежи обязаны представлять все заведения подобного рода. В клубе был только один вход; окон в большинстве комнат не было, а в остальных они были заделаны. Номера были расположены по периметру прямоугольника, образующего внутренний двор. В центре прямоугольника, подобно отдельному зданию, высится внушительное строение с имеющей форму купола стеклянной крышей. Это огромный зал для прогулок, соединяющийся с главным зданием двумя проходами – одним в передней части, он ведет в гостиную, и одним в задней части, откуда можно попасть в контору управляющего. Для ясности я прилагаю план первого этажа.

Замечу, что все персональные комнаты на первом этаже выходят дверью или окном в узкий коридор, одну сторону которого составляет стена большого зала. Замечу также, что в эти комнаты можно попасть через четыре двери, по одной в каждом углу большого зала, так что хозяева кабинетов могут проходить в них, не возвращаясь в гостиную. Те же, чьи комнаты расположены на втором и третьем этажах, должны подниматься в них по лестнице из гостиной, которая отмечена на плане черным квадратом рядом с баром. Взглянув на план второго этажа, мы обнаружили, что комната номер 18, где Галан должен был встретиться с Джиной Прево, находится прямо над комнатой номер 2 на приведенном чертеже, а комната Робике – номер 19 – над комнатой под номером 3.