Убийство в музее восковых фигур - [13]

– Вы очень непосредственный молодой человек.

Это заговорило видение! На его крепко сжатых губах мелькнула тень улыбки. Сердце у меня оборвалось; мне привиделось, что мираж обретает плоть, что наш немой диалог эхом раздается в комнате… Девушка продолжала:

– Вы мне, пожалуй, нравитесь. Но я не собираюсь отдыхать. Хочу посмотреть, что делает полиция.

Через открытую дверь нам было видно, как они протопали в музей: сержант в форме, двое неприметных в фетровых шляпах, фотографы с ящиками и длинными треногами на плечах. Я слышал, как Бенколин отдавал распоряжения. Вскоре он вернулся в комнату в сопровождении одного из типов в фетровых шляпах.

– Инспектор Дюран, – сообщил Бенколин, – будет с этого момента руководить расследованием. Распоряжайтесь, инспектор. Вы поняли, что я сказал вам относительно прохода?

– Мы будем осторожны, – коротко кивнул тот.

– И никаких фотографий!

– Никаких фотографий. Понял.

– Теперь по поводу этих вещей. – Бенколин подошел к столу, где лежала сумочка вместе с ее содержимым, а рядом – маска домино, которую мы нашли на полу в проходе. – Очевидно, вы захотите взглянуть на эти вещи. Как я вам уже говорил, все они были обнаружены в том коридоре…

Умное, чисто выбритое лицо инспектора склонилось над столом. Бегло осмотрев каждый из предметов, он спросил:

– Насколько я понимаю, сумочка принадлежала умершей?

– Да. Там ее инициалы. По-моему, в сумочке не было ничего существенного, кроме разве вот этого… – И Бенколин достал из кармана маленький клочок бумаги, – по-видимому, оторванный в спешке уголок блокнотного листка. На нем были написаны имя и адрес.

– Ого! – присвистнул инспектор. – Неужели он замешан в этом деле? А, понятно… соседний дом… Задержать его?

– Ни в коем случае! Я поговорю с ним лично.

За моей спиной послышался легкий шум. Это Мари Августин схватилась за спинку качалки, и кресло неожиданно скрипнуло.

– Позвольте спросить, – спросила она очень отчетливо, – чье это имя?

– Пожалуйста, мадемуазель. – Инспектор остро глянул на нее из-под полей шляпы. – На бумажке написано: «Этьен Галан, 645, авеню Монтень. Телефон: Елисейские Поля 11-73». Вам знакомо это имя?

– Нет.

Дюран собрался было задать ей еще какой-то вопрос, но Бенколин тронул его за рукав:

– В книжке с адресами ничего интересного. Это вот ключ от машины, водительские права… Еще номер автомашины. Может быть, поручите дежурному постовому посмотреть, не оставлен ли автомобиль где-нибудь поблизости?

Вызванный Дюраном полицейский вошел и отдал честь. Получив указания, он не спешил уходить.

– Разрешите доложить, господа, – сказал он, – это может иметь отношение к делу… – Когда оба, и Бенколин и инспектор, стремительно повернулись к нему, он слегка смутился. – Возможно, это не имеет значения, господа… но сегодня вечером я видел у дверей музея женщину. Я обратил на нее внимание, потому что за пятнадцать минут дважды прошел мимо нее, а она все стояла под дверью, как будто раздумывая, позвонить или нет. Когда она заметила меня, то отвернулась; кажется, она пыталась сделать вид, будто кого-то ждет…

– Музей был закрыт? – спросил Бенколин.

– Да, мсье. Я обратил на это внимание. Меня это удивило, потому что обычно он открыт до двенадцати, а когда я прошел мимо в первый раз, было только без двадцати. И та женщина тоже, мне кажется, была удивлена.

– Сколько времени она там оставалась?

– Не знаю, мсье. Когда я прошел в следующий раз, уже после полуночи, ее не было.

– Вы бы узнали эту женщину, если бы увидели снова?

Полицейский с сомнением сдвинул брови:

– Ну, там было темновато… Но думаю, узнал бы. Да, я почти уверен.

– Прекрасно, – сказал Бенколин. – Пройдите в музей и посмотрите, не была ли это убитая. Но предупреждаю, не торопитесь с опознанием! Подумайте хорошенько!… Не показалось вам, что она нервничала?

– Очень нервничала, мсье.

Бенколин отпустил полицейского и бросил быстрый взгляд на Мари Августин.

– Мадемуазель, видели ли вы кого-нибудь за дверью? Может быть, слышали шум?

– Нет!

– Никто не звонил в дверь?

– Я уже сказала вам, что нет.

– Ладно, ладно. И вот еще что, инспектор Дюран. – Бенколин взял со стола маску. – Вот это нашли недалеко от пятен крови. Как я себе представляю, девушка стояла спиной к кирпичной стене соседнего дома, скажем футах в полутора от нее. Убийца, очевидно, был сзади: судя по тому, как брызнула кровь, он нанес удар сверху под левую лопатку. Об этом говорит направление раны. Так вот, эта маска наводит на размышления… Вы видите – резинка с одной стороны оторвана, словно за нее дернули…

– Дернул убийца?

– А вы как считаете? – Бенколин неопределенно хмыкнул.

Поднеся белую подкладку маски поближе к лампе, Дюран не удержался от восклицания.

– Маску, – сообщил он, – носила женщина. Нижний край маски доходил ей как раз до верхней губы, и здесь осталось пятнышко… – Он поскреб ногтем. – Да, это губная помада. Смазанная, но еще заметная.

Бенколин кивнул:

– Вы правы, ее носила женщина. Что еще?

– Постойте! А может, маска принадлежала убитой?

– Я тщательно осмотрел труп, инспектор. Девушка не красила губы… Вы видите, помада очень яркая, следовательно, незнакомка была темноволосая, возможно брюнетка. Теперь посмотрите сюда… – Детектив натянул резинку и с громким щелчком отпустил. – Она довольно длинная, а по маске можно заключить, что лицо женщины было небольшим. Значит, эта маленькая женщина носила маску с очень длинной резинкой…