Убийство в музее Колетт - [24]

Она прошла прямо в жандармерию. Аджюдан Ласкоме с воинственно закрученными усами поспешил ей навстречу:

— А, инспектор! Мы только что получили какое-то досье для вас!

— Из Биша? — вернувшись в реальность, спросила она.

— Нет, из другой больницы… Кажется, Сальпетриер…

— Значит, оно касается моего другого дела…

Она досадливо поджала губы. По сухому тону Лейлы Ласкоме догадался о ее разочаровании. Пытаясь загладить его, предложил:

— Если хотите, можете устроиться в моем кабинете…

Она села за пахнувший табаком письменный стол. Окно было закрыто из-за множества машин, снующих по автостраде, пролегающей как раз перед зданием. Мобилизовав все свои душевные силы, она погрузилась в чтение документов, достать которые поручала своему помощнику. После внезапного отъезда из Парижа у нее совсем не было свободного времени, чтобы подумать об истории с больницами, так и оставшейся неопределенной. Пришлось припомнить привлекшее ее внимание сходство между подозрительными смертями молодых людей в прошлом месяце. Еще тогда она обратилась с просьбой к доктору Верже, специалисту-эндокринологу в Питье-Салпетриер, дать разъяснения по поводу настороживших ее симптомов. Важно было знать, могли ли они иметь общую патологию. Ответ оказался положительным. Тщательно изучив каждый случай, специалист составил исчерпывающий список сравниваемых пунктов. Самым показательным для всех пациентов явилась атрофия половых органов, пребывавших на стадии дополовой зрелости, и полнейшее отсутствие волосяного покрова на теле. К этим внешним особенностям добавлялись и другие: опухоль нижнего мозгового придатка (гипофиза), осложненная болезнью глаз. Вскрытие же показало необъяснимое старение тканей и сердца. А мучительная смерть последовала от быстрого омертвения кишечника. В примечании указывалось, что запах, испускаемый внутренностями, вызвал недомогание у персонала морга.

Лео Кранзак по своей инициативе приложил к медицинским досье фотографии жертв, но без документов. Похоже, у скончавшихся не было ни семьи, ни родственников. Никто из них не был объявлен в розыск, никто не затребовал трупы.

Лейла внимательно рассмотрела фотографии и вздрогнула: как объяснить контраст этих очень молодых лиц и внутреннее разложение организма? По мановению какой волшебной палочки произошла эта трагедия? Какое-то время она размышляла о противоречии между внешним обликом и внутренним распадом живых существ. Ведь у этих безволосых молодых людей были организмы столетних стариков, если полагаться на выводы доктора Верже.

В приоткрытой двери показалась голова Ласкоме.

— Звонит Поль Эрвуэ… Станете говорить?

— Обязательно, — опомнилась она после некоторого колебания.

Она совсем позабыла о нем.

Продавец книг желал знать, до которого часа ему еще ждать. В голосе его слышалось нетерпение.

Лейла назначила встречу на пять часов. У нее еще оставалось время попросить Лео Кранзака что-нибудь разузнать о гражданском состоянии жертв. К тому же ей хотелось еще поразмышлять об этом странном случае с «молодыми стариками» и о причинах исчезновения их документов.

Часом позже она во второй раз пересекала городок, направляясь к книжному магазину. Однако ее желудок напомнил, что она так и не пообедала. Пришлось зайти в кондитерскую, чтобы перекусить. Купила она то, что любила: пирожное из зеленого миндаля, глазированное черным шоколадом, под которым угадывались орешки. Выйдя из магазина, откусила кусочек, который таял на языке, оставляя восхитительный горьковато-сладкий привкус. Частично удовлетворенная, она спустилась до угла улицы Гро-Бонне.

Витрина книжного магазина была оформлена со вкусом. Взгляд скользил по старинным переплетам с золотым тиснением, по гравюрам с видами старого Сен-Совера и останавливался на средневековом манускрипте.

Еще до того как толкнуть дверь, она увидела мужской силуэт, склонившийся над пюпитром, освещенным желтым абажуром.

Углубившись в расшифровку текста, который он рассматривал в лупу, Поль Эрвуэ мог оторваться от него, лишь услышав треньканье колокольчика.

— Что вы желаете? — спросил он, не отрывая глаз от последнего непонятного слова.

— Я пришла засвидетельствовать ваши показания, — профессиональным тоном ответила Лейла.

Он поднял голову и с удивлением осмотрел ее.

— Вы из?..

Он посмотрел ей прямо в глаза своими светло-голубыми глазами, и она невольно залюбовалась его длинными ресницами.

— Инспектор Джемани. У вас, я вижу, тоже весьма запутанное дело, — шутливо сказала она, показывая на страницу, над которой он корпел.

— Извините… Это экземпляр «Опытов» Монтеня… Я только что приобрел его, — объяснил он. — С пометками, сделанными Мари де Гурне. Большая редкость… Не хотите взглянуть?

Она подошла к бюро и нагнулась над книгой в четвертую долю листа.

Поль Эрвуэ слегка посторонился, чтобы ей было лучше видно. Ее вдруг взволновала уверенная сила, исходившая от его затылка, и крепкое тело бородача.

— Очень интересно, — прокомментировала она, приходя в себя. — С интервалом в три века мы встречаемся с таким же феноменом: Колетт и Вилли… Всегда найдется кто-то, паразитирующий на другом.

Он сразу понял, что она хотела этим сказать.