Убийство в колледже - [13]

— Хорошо, пустите его.

Эмброуз бросил суетливый взгляд на часы на каминной полке. По прошлому опыту он знал, что когда совершается преступление, тут же появляется огромное множество желающих лично или письменно предоставить информацию, причем впоследствии эти сведения не приносят никакой пользы расследованию. Так что когда вошел Джордж Уилкинс, сержант с ним не церемонился и, позабыв манеры, даже не предложил гостю присесть.

— Что у вас? — спросил он. — Я могу выделить вам лишь пару минут. Пожалуйста, представьтесь?

Юноша быстро и содержательно ответил:

— Меня зовут Джордж Уилкинс. Я клерк в «Объединенной страховой компании», мой офис находится на втором этаже здания, расположенного прямо напротив главного входа в колледж Сен-Освальда.

— О! — в голосе сержанта появился интерес. — Пожалуйста, продолжайте.

— Мой стол стоит у окна, так что я могу видеть, как люди у колледжа перемещаются кто куда.

Эмброуз метнул на молодого человека быстрый заинтересованный взгляд: прямолинейность Уилкинса была ему по душе.

— Также я могу видеть, как кто-то стоит в эркере, выходящем на Хай-стрит.

— Неужели? И вы увидели что-то заслуживающее внимания?

— Это решите вы. Я подумал, что должен прийти и рассказать вам об этом — лишь только узнал, что герцог был убит.

— Герцог? Какого черта вы имеете в виду?

— Извините. Это прозвище, которое я ему дал. Понимаете, я приметил этих джентльменов, что приходят раз в месяц, и придумал для них имена — насколько хватило фантазии.

— Его настоящее имя — Хаттон. Ну, продолжайте и как можно короче, а затем я задам вам пару вопросов, если конечно будет что задавать.

— Незадолго до одиннадцати часов этим утром я заметил джентльменов, входящих в колледж Сен-Освальда. Их как обычно было девять — я пересчитывал. Около часа они вышли, но среди них я не заметил гер… мистера Хаттона. Но немного позже я выглянул в окно и увидел его стоящим в эркере.

Эмброуз быстро соображал: все в точности совпадало с показаниями Уильямса. Но только ничего нового не было.

— В котором часу это было? — спросил он.

— В час тринадцать, — быстро ответил клерк.

Неожиданно заинтересовавшийся сержант-детектив подался вперед. Уильямс вернулся в колледж в шесть минут второго, у него было алиби.

— Не тринадцать минут второго, — сказал он, — вы наверное имели в виду более раннее время — скажем, три минуты второго?

— Нет. Я имел в виду именно то, что сказал. Могу в этом поклясться.

— Почему?

— Потому что я ждал собственного перерыва, а он начинается в час пятнадцать, и я постоянно смотрел на офисные часы, а они всегда показывают точное время. Было ровно тринадцать минут второго.

— Гм! Что-нибудь еще?

— Да. Я видел, как он внезапно обернулся, и затем я краем глаза заметил человека, буквально за минуту до того вошедшего в колледж, — но, как я уже сказал, лишь вскользь. Они оба отошли в сторону, я имею в виду от окна, и…

— Стоп, — перебил его внимательно слушавший Эмброуз. — Вы сказали, что кто-то вошел в колледж. Кто это был?

— Не знаю, никогда прежде его не видел.

— Можете его описать?

— Да. Краснолицый старик с седыми усами. В коричневом костюме с брюками-гольф и в мягкой шляпе. Выглядел важной шишкой, никак не профессором из колледжа или кем-то вроде. У него был зонтик.

— Вы весьма наблюдательны! — воскликнул Эмброуз.

— Я любопытен. Примечаю все, что вижу. Тем утром я сказал Бадгену (моему коллеге), что мне надо бы стать сыщиком. Я…

— Ну, — оборвал его Эмбоуз, — сейчас вы выполняете небольшую работу детектива, и она может быть очень даже полезна. Расскажите мне больше про этого человека в коричневом костюме. Вы заметили, с какой стороны он пришел?

— Да. Слева.

— И он вошел прямо в колледж?

— Да.

— Он не медлил, не мялся?

— Нет, не думаю.

— У вас не появилось впечатления что Хаттон ждал его: к примеру, в нетерпении выглядывал из окна?

— Нет. И я не думаю, что Хаттон вообще видел, как он пришел.

— Почему?

— Он стоял у окна, а потом слишком внезапно обернулся, будто его застали врасплох.

— И затем вы увидели человека в коричневом костюме?

— Всего на полсекунды: лишь увидел его лицо, и только.

— Но вы узнали его?

— Да, думаю, узнал.

— Хорошо! А теперь очень важная вещь: видели ли вы, как он после выходил из колледжа?

Уилкинс покачал головой:

— Нет. Понимаете, в четверть второго я вышел на обед.

— Когда вы вернулись?

— Через час.

— Полагаю, что в таком случае вы не могли ничего видеть. Если бы вы только заметили, как он уходил, но тут уж ничего не поделаешь. Продолжим. Я хочу, чтобы вы сделали краткое заявление — просто перескажите показания стенографисту и подпишите их. Я сейчас провожу вас к нему. Потом я должен буду снова увидеться с вами; и кстати, рассказывали ли вы об увиденном кому-нибудь еще?

— Нет. Я пришел прямо к вам.

— Хорошо; и пока, будьте добры, держите рот на замке. Я очень благодарен вам за информацию, она может быть важна. Во всяком случае сейчас я буду действовать, исходя из этих данных. А сейчас идите сделайте заявление и подпишите его.

Вскоре описание человека, которого видел Уилкинс, было передано во все полицейские участки Эксбриджа, а также на железнодорожные и автобусные станции. Предупрежден был каждый полисмен. Повсюду искали краснолицего старика с седыми усами в коричневом костюме.