Убийство в кибуце - [90]

— Я не хочу говорить с тобой про те ночи, — сказал Михаэль. — Давай поговорим о твоем дежурстве на кухне.

Янкеле с удивлением посмотрел на него. Вдруг он перестал дрожать. У него были длинные темные ресницы и грустные испуганные глаза.

— О каком дежурстве на кухне? — спросил с недоумением. — Я больше не дежурю на кухне. Последний раз дежурил на праздник.

— Вот об этом и поговорим. Дейв сказал мне, что во время банкета и концерта ты был у черного хода.

Янкеле вздрогнул.

— Дейв вам сказал? — прошептал он. — Он же обещал ничего не говорить, не посоветовавшись со мной.

— Да он только это и сказал, — успокаивающе произнес Михаэль, — и больше ничего. — Гута загасила сигарету в треснувшем цветочном горшке, стоявшем в углу комнаты, и закурила другую. Михаэль не сводил глаз с Янкеле. — Только ты можешь мне сказать, кто во время праздника выходил через черный ход. Понимаешь, только ты.

Янкеле молчал почти минуту. Михаэль затаил дыхание.

— Она выходила, — наконец сказал он. — Через черный ход, тихо и быстро. Никто ее и не видел.

Гута не проронила ни слова.

— А что ты сделал? — спросил Михаэль и положил свою руку на потную руку Янкеле. Тоном, каким он привык говорить с Иувалом, когда тот еще был маленьким, произнес: — Скажи мне точно.

— Я шел за ней полдороги, но она вдруг обернулась, и я побежал назад в столовую. Мне показалось, что она была чем-то расстроена.

— И ты хотел присмотреть за ней, — проговорил Михаэль.

— Ну да, чтобы с ней ничего не случилось, — объяснил Янкеле. — Я хотел… Я не знаю, — он стал заикаться и поднял глаза на Гуту. Та не шелохнулась. Глаза ее горели, она стояла, прислонившись к дверному косяку, и была бледна.

— Шел за ней полдороги? — переспросил Михаэль. — И дальше ты за ней не пошел? — Янкеле отрицательно покачал головой. Гута открыла было рот, но Михаэль, все время следивший за ней, сделал ей предупреждающий знак. — А почему ты все время говорил о бутылочках? — неожиданно спросил он уже другим тоном. — Если бы ты шел за ней только полдороги, то ты не видел бы, как она подошла к Срулке.

Янкеле стал заикаться. Он весь дрожал:

— Я все знаю про Дворку, все знаю.

Гута издала звук, а потом закашлялась.

— Он все время говорил про Дворку! — прошептала она. — Он все это время говорил о Дворке.

Янкеле закрыл лицо руками.

— Ты можешь идти, — ласково сказал Михаэль.

Никто из них не пошевелился. Затем Гута подошла к кровати и села. Подождав минуту, Михаэль вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Он успел стукнуть в дверь всего один раз, как изнутри раздался голос:

— Войдите!

Она не была удивлена его появлением, но и не пригласила его в дом, не меняя вопросительного взгляда.

— Я хочу поговорить с вами, — сказал Михаэль и вошел в комнату.

Она выключила телевизор и указала ему на кресло. Кондиционер не работал, и в комнате было жарко. Она глядела на него, спокойно ожидая вопроса, но тишина комнаты, казалось, была наэлектризована. Прошло несколько секунд, пока он сказал:

— Вы не сказали мне, что покидали банкет во время праздника, и не сказали, что виделись со Срулке.

— Если я об этом не говорила, — спокойно ответила Дворка, — то, значит, этого и не было.

Михаэль изучал ее лицо. Оно казалось застывшим.

— Но вы все-таки покидали банкет? — спросил он.

— Да, я покидала банкет, — согласилась Дворка. — И что это вам дает? Почему вы думаете, что я виделась со Срулке?

— Я не думаю, — заверил ее Михаэль. — Я знаю.

Дворка посмотрела на него без всякого страха.

— Могу лишь сказать, что вы ошибаетесь, — наконец произнесла она.

— Почему же вы не согласились пройти проверку на детекторе лжи? — быстро спросил он. — Все, кому нечего скрывать, проходят такую проверку.

— Я не привыкла к тому, чтобы правдивость моих слов проверяли, — жестко ответила Дворка. — За всю мою жизнь никто никогда не подвергал сомнению то, что я говорю. Мне уже семьдесят два года, молодой человек, и вы должны об этом помнить.

— Я хочу вас спросить кое о чем еще, — неожиданно для себя произнес Михаэль. — О совершенно ином. — Он заметил интерес в ее глазах. — Мне бы хотелось знать, почему вы подготовили этот отрывок из книги «Наша коммуна» для общего собрания кибуца прошлым вечером.

За несколько секунд, которые ей понадобились, чтобы прийти в себя, Михаэль увидел в ее глазах удивление и тревогу, но потом занавес вновь опустился.

— Я не поняла вашего вопроса, — после некоторого замешательства сказала она.

— Никто ведь не ходит с такой книгой повсюду, это все же не Библия, — заметил Михаэль. — Может, другие этого не заметили, но для меня было совершенно ясно, что вы устроили спектакль.

— Молодой человек, — сказала Дворка, — я не знаю, откуда вы черпаете свою информацию о том, что происходило вчера на нашем собрании, но думаю, что вы используете неправедные методы… — На ее лице появилось выражение отвращения.

— Мы говорим не об этом. Совершенно не об этом, поэтому давайте не будем менять тему.

— Вы слишком дерзкий молодой человек, — сказала Дворка. — Если уж вам так интересно, по дороге на собрание я зашла в читальный зал, чтобы взять книгу, которую часто читаю своим ученикам. — Она с иронией смотрела на него. — Я не знаю, почему я вообще вам отвечаю, может быть, потому, что не привыкла к грубому обращению. Думаю, вашу дерзость можно объяснить тем напряжением, которое наблюдается здесь в последние дни. Никто не может подолгу сдерживаться. Мне даже жаль вас.