Убийство в Чесапикском заливе - [53]

Я уже хотела прекратить это бессмысленное занятие, когда вдруг наткнулась на запись, сделанную в ту субботу, когда Мэри Хьюз тайком отправилась в заповедник Балюстрода. Прочитав загадочную запись Конни, я буквально замерла на месте. «Определен состав лакроссовой команды на будущий год. ЭМ/ХБ ленч в Вашингтоне». Всего двенадцать слов, но как много они значили для меня!

Я с облегчением вздохнула. Нет, не зря я сюда пришла. ЭМ и ХБ — несомненно Эллен Морни и Хайрам Берджесс, хотя Эллен в тот день находилась в Нью-Йорке и выступала на ежегодном съезде НАПШ. Майкл сказал, что это подтверждено проверкой. Может быть, Конни ошиблась? Или она располагала информацией, полученной от отца? Я вспомнила, Эллен говорила, что в тот уик-энд Берджесс улетел в Вашингтон для встречи кое с кем из сенаторов по поводу законодательства, касающегося добычи нефти с морского дна.

Перед моим мысленным взором снова возникла смутная фигура в газебо, — а я не сомневалась, что это Эллен, — и я проделала кое-какие расчеты в уме. Допустим, с утра она отправилась на конференцию, чтобы все запомнили, что она присутствовала там в этот день. Но вскоре исчезла оттуда, чтобы совершить сорокапятиминутный полет из Нью-Йорка в Вашингтон. Она могла позавтракать с Берджессом, потом приехать в «Брайдз Холл», что всего в двух часах езды от Вашингтона, встретиться в газебо с Синим Беретом и, таким же путем вернувшись в Нью-Йорк, снова появиться на конференции, а потом еще и выступить перед коллегами на обеде. Но если Синий Берет — кто-то из школы, почему нельзя было отложить встречу до понедельника? Это представлялось мне несколько странным, хотя я была уверена, что какое-то объяснение этому должно быть.

Я все еще стояла, глядя на эту запись в журнале, когда мое внимание привлек звук — какое-то поскрипывание, потрескивание, чуть слышное, но тем не менее очевидное и исходившее откуда-то изнутри здания.

Я продолжала стоять неподвижно на прежнем месте и слушать. Но слышала только одно — слабый стук в собственных ушах. Может быть, это вошла в здание Констанс Берджесс? Она должна непременно прийти, ведь сегодняшняя запись отсутствует, если, конечно, она не решила сделать это завтра. Помнится, старосты школы частенько так поступали, к тому же из соображений безопасности ей могли приказать не отлучаться с «Королевы Мэриленда».

Я взглянула на часы. Было самое начало двенадцатого. Я вышла в холл, заглянула с балкона вниз, но никого не обнаружила.

— Конни? — тихо окликнула я и испугалась собственного голоса. Если в здании не Конни, а кто-то другой, пусть знают, что я тоже нахожусь здесь. И опять никто не отозвался.

В глубине слабо освещенного холла чернел прямоугольный проем двери, оттуда кто-то мог следить за мной. Я снова заставила себя крикнуть:

— Кто там?

Молчание.

Потом опять послышался уже знакомый мне звук. Точно такое же поскрипывание-потрескивание, словно где-то открывают окно, не в коридоре, как мне показалось сначала, но где-то наверху, надо мною. Может быть на чердаке? Там, помнится, был запасной выход с пожарной лестницей. А вдруг кто-то пытается таким путем проникнуть в здание?

Я вернулась в библиотеку и, затаившись у столика с журналом, стала слушать. Однако никаких звуков больше не было слышно.

И все-таки что-то было не так. Что-то настораживало меня. Сначала я подумала, что это всего лишь игра воображения. Но потом убедилась: нет, это не так. Откуда-то повеяло ночной прохладой. Все окна в библиотеке были плотно закрыты. Свежий воздух мог проникнуть только с чердака, по узкой винтовой лестнице. Значит, люк на верху лестницы открыт.

Мое дальнейшее поведение вполне достойно самой высокой награды за выдающуюся глупость. Я считала себя гораздо умнее злодея, который к тому времени совершил уже два зверских убийства и дважды обвел полицию вокруг пальца.

Я решила во что бы то ни стало выяснить в чем дело. Нарочно наступая так, как, по моему мнению, должен поступать человек, не подозревавший ничего плохого, я решила сделать вид, будто собираюсь уходить из библиотеки. Я раскрыла лежащий на столике огромный фолиант, а потом с шумом его захлопнула; взяла с полки две книги и бросила их на стол, будто уронила; выключила настольные лампы; подошла к дверям и, оставаясь внутри, плотно прикрыла их, как если бы ушла из библиотеки. Затаив дыхание, я стояла в темноте. Луна наконец проступила сквозь густую пелену облаков, и ее тусклый матовый свет проник сквозь окна в библиотеку. Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла различать окружавшие меня предметы. К тому же я прекрасно ориентировалась в хорошо знакомом мне здании, а потому легко добралась до лестницы, ничего не задев и ни обо что не споткнувшись.

Я стала подниматься по лестнице, стараясь не скрипеть и не шаркать подошвами по ступеням и даже не дышать. Один шаг, два, три…

Поднявшись до половины лестницы, я снова услышала звук. Легкий стук, как будто кто-то наверху наткнулся на какой-то предмет. Звук, казалось, исходил откуда-то из глубины чердака, и это прибавило мне смелости. Я продолжала подниматься по лестнице и вскоре достигла верхней ступеньки. Здесь я постояла немного, пытаясь вспомнить планировку чердака.