Убийство в частной лечебнице - [29]

Затем в комнату прислали сиделку Грэхем, личную сиделку О'Каллагана. Она тихо вошла, улыбнулась Аллейну и выжидательно встала перед ним, убрав руки за спину. У нее были широко поставленные голубые глаза, широкий улыбчивый рот, слегка выступающие зубы и аккуратная фигурка. Инспектор с удовольствием отметил, что она вызывает ощущение компетентности и спокойствия.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил Аллейн. Она сразу уселась поудобнее и больше не ерзала.

— Вы ухаживали за сэром Дереком, правильно? — начал он.

— Да.

— Сколько времени прошло с того момента, как он поступил в лечебницу, до операции?

— Почти час, по-моему. Его привезли вскоре после того, как я заступила на дежурство в пять часов. Операция началась без четверти шесть.

— Понятно. Послушайте, сестра Грэхем, вы не могли бы рассказать мне весь этот час в подробностях, как если бы вы его записывали?

Она серьезно посмотрела на него.

— Попытаюсь, — сказала она наконец, бросив тревожный взгляд на записную книжку, которую вытащил Аллейн.

— Вскоре после того, как я заступила на дежурство, позвонили, что прибудет сэр Дерек и что я должна быть его личной сиделкой. Я встретила каталку, уложила пациента в постель и подготовила его к операции.

— Вы делали ему какие-нибудь уколы?

— Нет. Обычную инъекцию атропина и морфия мы не делали, ее заменил укол гиосцина, который делает сэр Джон.

— Понятно. Итак, сиделка?

— Пока мы этим занимались, приехали леди О'Каллаган и сестра сэра Дерека. Когда приготовления закончились, их впустили в его палату. Он был в полубессознательном состоянии. Я понятно рассказываю?

— Восхитительно. Продолжайте, продолжайте, пожалуйста.

— Минутку, дайте подумать. Сперва я была в палате с ними вместе. Леди О'Каллаган вела себя очень хорошо — тихо, не беспокоила пациента. Мисс О'Каллаган выглядела страшно расстроенной. Они сели около кровати. Я вышла, чтобы поговорить с сэром Джоном. Когда я вернулась обратно, дамы разговаривали. Сэр Дерек лежал, закрыв глаза, но на секунду открыл их и застонал. Мне кажется, в этот момент он пришел в сознание и ему было очень плохо. Леди О'Каллаган вышла на минутку, чтобы поговорить с сэром Джоном. Потом мы все вернулись, и сэр Джон обследовал пациента. Пациенту, казалось, стало намного легче, но мне подумалось, это потому, что он был без сознания, причем гораздо глубже, чем за все время с момента поступления. Сэр Джон поставил диагноз: разрыв воспаленного аппендикса и начавшийся абсцесс. Он предложил вызвать мистера Сомерсета Блэка и немедленно произвести операцию. Леди О'Каллаган стала умолять его, чтобы он оперировал сам, и сэр Джон в конце концов согласился. Я вывела леди О'Каллаган и мисс О'Каллаган из палаты.

Сестра Грэхем сделала паузу и очень серьезно посмотрела на инспектора.

— Прежде чем они вышли из комнаты, не было больше никаких происшествий?

— Вы имеете в виду?.. Кое-что было, но, пожалуйста, инспектор Аллейн, не придавайте этому большого значения. Я уверена, что пациент совершенно не соображал, что говорит.

— А что он сказал?

— Он открыл глаза и сказал: «Нет… не давайте…», после чего тут же снова впал в бессознательное состояние.

— А вы поняли, что именно он пытался сказать?

— Это могло быть все, что угодно.

— Куда он смотрел в этот момент?

— На сэра Джона, который был ближе всех к кровати.

— Как бы вы описали его взгляд? Умоляющий? Взывающий? Какой?

— Н-нет. Он… он вроде как был испуган. Был похож на пациента, которому дали наркотик — морфий, например. Он так смотрел… тупой хмурый взгляд — я часто вижу его у больных, на которых начинает действовать успокоительное.

— Но вы же мне сказали, что ничего такого ему не давали.

— Я ему ничего не давала, — сказала сиделка Грэхем.

— В вашем голосе, сиделка, слышится странная интонация. Вы ему ничего не давали… Что вы этим хотите сказать?

Она тревожно заерзала и слегка покраснела.

— Я никому про это не говорила, — сказала она ему. — Я считаю, это очень опасно: говорить о том, чего точно не знаешь.

— Совершенно верно. Но вам не кажется, что мне лучше все-таки сказать? Сиделка Грэхем, сэр Дерек О'Каллаган был убит.

Аллейн внимательно посмотрел на сиделку. Она была изумлена и потрясена. Она быстро взглянула на него, словно хотела убедиться, что не ослышалась.

Он продолжал:

— Ему дали смертельную дозу гиосцина. По меньшей мере в отношении четырех человек возможно подозрение. Тот самый эпизод, о котором вы не хотите поведать, может спасти невиновного человека. Я слишком набил руку в своем деле, чтобы делать скоропалительные идиотские выводы. Вам действительно кажется, что вы хорошо поступите, не сказав мне, в чем дело?

— Наверное, нет.

— Позвольте мне помочь вам. Вам кажется, что кто-то — правильно? — дал О'Каллагану какое-то лекарство?

— Да, было похоже на то. Однако лекарство не могло так быстро подействовать.

— Что случилось после того, как вы вернулись к вашему пациенту? Что вы обнаружили?

— Вы очень… очень проницательны, — сказала она. — Вернувшись, я стала приводить палату в порядок. Пациент, казалось, спал. Я подняла ему веко и увидела, что он без сознания. Зрачок не был сужен. Тогда я поняла, что морфия ему не давали. Тут я заметила под стулом у кровати маленький клочок белой бумаги. Я подобрала его и разглядела на нем остатки восковой печати, как бывает на аптечных порошках. Его там определенно не было, когда в палату привезли сэра Дерека.