Убийство в Брайтуэлле - [2]

По неясной для меня причине я подумала, что у него все хорошо. Пять лет изменили Джила совсем немного. Он не утратил своей солидной привлекательности, и хотя был не так ослепителен, как Майло, очень красив. Светло-карие глаза с шоколадными пятнышками сегодня оттенял коричневый твидовый костюм.

– Мне следовало написать тебе, перед тем как прийти, но, честно говоря… Я не был уверен, что ты захочешь меня видеть.

– Почему же? – улыбнулась я, внезапно испытав прилив счастья, оттого что сижу со старым другом, несмотря на все, что произошло. – В конце концов, плохой девочкой была я. Даже странно, что ты решил зайти.

– Столько воды утекло. – Джил чуть наклонился вперед, и его слова прозвучали очень искренне: – Я говорил тебе и тогда, винить тут некого.

– Мило, Джил, что ты решил это повторить.

Джил держался серьезно, однако уголки губ подергивались, как будто не могли удержать улыбку.

– Конечно. Ведь нельзя заставить себя разлюбить, правда?

– Правда. – Улыбка сползла с моего лица. – Нельзя.

Джил откинулся на спинку стула, и секундная близость ушла.

– Как Майло?

– Прекрасно. Вернулся сегодня с Ривьеры.

– Да, я что-то читал в светской хронике о том, что он был в Монте-Карло.

Я могла только догадываться, что именно. Уже первые полгода замужества научили меня тому, что газетные сообщения о подвигах Майло лучше не читать. На какую-то секунду между нами будто повис призрак моего мужа. Я взяла со стола пачку сигарет и предложила Джилу, зная, что раньше он не курил. К моему удивлению, он достал из кармана зажигалку, поднес кончик пламени к взятой из пачки сигарете и глубоко затянулся.

– Чем ты занимался эти годы? – спросила я и тут же осеклась, испугавшись, что вопрос может оказаться бестактным.

Тень прошлого будто омрачала все, о чем бы мы ни заговорили. Я слышала, что после нашего расставания Джил на какое-то время уезжал из Англии. Может, он не хочет рассказывать о путешествии, в которое отправился, после того как наши пути разошлись. Ведь были времена, когда мы странствовали вместе. Давным-давно, когда мы еще и не думали о женитьбе, наши семьи часто проводили время вместе в поездках за границу, и мы с Джилом быстро стали закадычными друзьями. По зову своего доброго сердца он сопровождал меня, когда я отправлялась на поиски живописных уголков или бродила по древним руинам, а потом, пользуясь тем, что родители до рассвета не вылезали из кафешантанов, мы сидели в гостиничном холле у камина. Иногда я с нежностью вспоминала наши похождения и эти долгие уютные разговоры.

Джил выдохнул облачко дыма.

– Много ездил. Работал.

– Наверно, было очень интересно посмотреть мир. А помнишь, как мы в Египте?..

Джил вдруг подался вперед и энергично растер окурок в хрустальной пепельнице.

– Послушай, Эймори, лучше я сразу скажу тебе, зачем пришел.

Благодаря долгим тренировкам в деле утаивания своих мыслей я сумела удержаться от выражения изумления при столь резкой перемене темы.

– Конечно.

Джил посмотрел мне в глаза.

– Я пришел просить тебя об одолжении.

– Разумеется, Джил. Буду счастлива сделать все, что…

Он поднял руку.

– Послушай, прежде чем скажешь да.

Он был явно взволнован, его что-то тревожило – куда только подевалась обычная сдержанность. Джил встал и подошел к окну, посмотрев на зеленую лужайку, тянувшуюся до самого озера, которое служило восточной границей имения. Я ждала, зная, что давить бесполезно. Джил не заговорит, пока не почувствует, что готов. А вдруг он пришел просить у меня денег, подумала я. Семейство Трентов не знало нужды, но последние экономические трудности затронули многих, и немало моих друзей оказались в весьма стесненных обстоятельствах. Если в этом все дело, я буду только рада помочь.

– Мне не нужны деньги. Ты ведь думаешь об этом? – не оборачиваясь, спросил Джил.

Несмотря на напряжение, я рассмеялась.

– Ты по-прежнему читаешь мои мысли.

Тут он обернулся и серьезно посмотрел на меня.

– Мысли твои читать нетрудно, а вот с глазами стало сложнее.

– Скрытность приходит с опытом.

– Вероятно, так.

Джил подошел к дивану и опять сел. За время, что занял этот краткий диалог к нему вернулась его обычная интонация.

– Ты давно видела Эммелину?

Я решила, что гость передумал просить меня об одолжении и возобновил светский разговор. Сестра Джила была моложе меня на три года и, когда мы с ним были парой, основное время проводила во Франции, где училась, но мы дружили. Однако после расторжения помолвки я разошлась и с ней.

– Пару раз на приемах в Лондоне, – ответила я.

– Она была?.. Ты помнишь человека, который был с ней?

Я попыталась вспомнить последний ужин, где видела Эммелину Трент. Да, в самом деле, был какой-то молодой человек, вроде симпатичный, обаятельный. При этом воспоминании меня кольнуло, хотя я не сразу поняла почему.

– Да, помню. Его, кажется, зовут Руперт.

– Верно, Руперт Хоу. Она собирается за него замуж.

Я молчала. Это, несомненно, еще не все.

– Он плохой человек, Эймори. У меня нет в этом никаких сомнений.

– Вполне возможно, Джил, – мягко сказала я, – но Эммелина выросла.

Эммелине сейчас должно быть двадцать три – больше, чем мне, когда я выходила замуж.