Убийство у камина - [9]

Главный инспектор не связывал их с красивыми и очаровательными людьми; поэтому пастор Арчири вызвал у него некоторое удивление. Должно быть, он был немного моложе Аскольда, и у него все еще была стройная фигура, а также он был очень привлекательным мужчиной. Пастор был в легком костюме, простой рубашке и галстуке. В его густых светлых волосах почти не было седых волос, черты его лица были правильными и гармоничными, а кожа загорелой.

Обмениваясь первыми любезностями, Аскольд оценил красоту его голоса. Должно быть приятно слушать, как он читает вслух. Аскольд рассмеялся про себя, указав пастору на стул, чтобы он сел, и сам сел перед своим посетителем. Он представил себе группу усталых пожилых прихожан, которые изо всех сил старались получить скудную награду за улыбку мужчины. В этот момент пастор не улыбался, он нервничал.

– Я хорошо знаю дело, инспектор, – начал он. Я прочитал официальную стенограмму процесса и поговорил об этом с полковником.

– Так что именно вы хотите знать? Спросил Аскольд со своей обычной грубостью.

Пастор Арчери глубоко вздохнул и поспешно сказал:

– Я хочу, чтобы вы сказали мне, есть ли крошечные сомнения, даже если это тень сомнения, в вине Дениэла?.

Так вот о чем Вы. И так. теории Куни о возможном родстве пастора с мисс Сайс или его намерениях купить дом не могли быть ошибочными. Этот человек, по какому-то неизвестному интересу, был настроен оправдать Даниэла..

Аскольд нахмурился и через мгновение сказал:

– Я не могу вам помочь. Это был Даниэл, в этом нет сомнений. Он упрямо стиснул зубы. Если вы хотите процитировать меня в своей книге, у вас есть мое согласие. Можно сказать, что после шестнадцати лет Аскольд все еще утверждает, что Даниэл был виновен без малейшего подозрения в ошибке.

– О какой книге Вы мне говорите? Пастор Арчери вежливо склонил голову. Недоумение отразилось в его карих глазах. Затем он засмеялся. Это был приятный смех, и для Аскольда это было неожиданно. Я не писатель», сказал он. Ну, я однажды написал главу книги об абиссинских кошках, но это не может считаться…

«Абиссинские кошки. Эти огромные красные жуки, подумал Аскольд.

– Чем вас интересует Даниэл, мистер Арчири?

Он колебался. Солнце высветило морщины на его лице, которые до сих пор оставались незамеченными главным инспектором. «Это смешно! – подумал он, что темные женщины стареют позже, чем блондинки, а с мужчинами происходит обратное».

– Мои причины очень личные, инспектор. Я не думаю, что они заслуживают вашего интереса. Но я могу заверить вас, что, конечно, я не собираюсь публиковать то, что вы мне говорите.

Ну, он посвятил себя правосудию, поэтому у него не было выбора. В любом случае, он уже смирился с тем, что пожертвовал большей частью дня для этого священнослужителя. Усталость начала охватывать его. Возможно, он найдет в себе силы вспомнить, чтобы восстановить знакомые слова и сцены из прошлого, но этот жаркий день не позволил бы ему быть слишком строгим. Личные причины – и он мысленно признался, что почувствовал детское любопытство знать их – вероятно, они со временем станут известны. Искреннее и веселое выражение лица посетителя заставило его подумать, что он не собирается быть особенно осторожным.

– Что Вы хотите мне сказать? спросил он.

– Почему Вы так уверены в вине Даниэла? Конечно, мои знания в этих вопросах не выходят за рамки знаний любого непрофессионала, но, на мой взгляд, в доказательствах много пробелов. Были вовлечены другие люди, люди, которым была выгодна смерть Паулы Сайс.

Аскольд холодно сказал:

– Я полностью готов обсудить с вами любые детали, сэр.

Прямо сейчас?

– конечно. Вы принесли стенограмму?

Пастор достал ее из потертого кожаного портфеля. Его руки были длинными и тонкими, но не женственными. Аскольду они напоминали святых на картинах, которые он называл «благословенными». В течение пяти минут инспектор молча рассматривал документ, вспоминая мелкие детали; затем он отложил его в сторону и посмотрел в лицо пастору.

– Мы должны вернуться в субботу, 23 сентября, – сказал он, за день до убийства. Даниэл не пришел в дом, чтобы принести уголь. Две пожилые женщины подождали до восьми и миссис Паула сказала, что она ложится спать. Милана Шлаун тоже ушла —она была так зла что готова была разорвать его на несколько кусочков- Именно тогда он повредил ногу, – указал пастор..

– Это не было серьезной травмой, но миссис Паула разозлилась и обвинила Даниэла в том, что он не хочет работать.. На следующее утро, около десяти часов, она отправила Милану в дом Даниэла, чтобы она сказала Даниэлу, что хочет увидеться с ним в одиннадцать часов. Он прибыл на десять минут позже, Милана провела его в гостиную, а затем услышала, как он и миссис Паула спорят.

– Это приводит нас к первому замечанию, которое я хочу выделить, – сказал пастор. Он пролистал стенограмму и передал ее Аскольду, указывая на начало абзаца. Это, как вы хорошо знаете, является частью собственного заявления Даниэла. Он не отрицает, что поспорил с миссис Паулой, и признает, что она угрожала уволить его, но, наконец, она согласилась с причинами и, хотя она отказалась повысить ему зарплату, утверждая, что это даст ему надежду и она вернется к этому вопросу позже..Вместо этого она сказала, что даст аванс.