Убийство Сталина. Крупнейший заговор XX века - [57]

После съезда Сталин увидел, к чему ведет отсутствие его персонального контроля. Он хотел снова взять под свой контроль работу государственной машины. Сталин стал снова вникать в государственные дела. 27 октября 1952 г. Сталин провел первое заседание Бюро Президиума ЦК КПСС. 20 ноября 1952 г. Сталин собрал в рабочем кабинете секретарей ЦК, ответственных за идеологию. А 26 января 1953 г. состоялось уже седьмое заседание Бюро Президиума.

Далее Сталин стал смотреть, что вершит МГБ, и пришел в ужас. Он вызвал министра МГБ и его замов и устроил им разнос. Судьба Игнатьева была предопределена, и заговорщикам надо было действовать быстро. Однако пока Поскребышев стоял во главе «внутреннего кабинета», а Власик— во главе охраны, заговорщикам нелегко было использовать охрану Сталина для своих целей.

Сначала надо было удалить Власика. На него начали «капать» (об этом пишет в своих воспоминаниях Рясной). Наконец, в апреле 1952 г. Власик допустил прокол в поддержании секретности. На него был написан донос, и Сталин дал санкцию на проверку хозяйства Власика. Отчет комиссии был сделан в такой форме, что из него следовало, что Власик проворовался. Но Власик также «проамурился» — занимался амурными похождениями. Сталин же воровство и такое поведение не терпел.

Теперь необходимо было вместо Власика поставить идиота. Случается непонятное — Сталин согласился с аргументами Булганина и охрану Сталина по совместительству (невиданное дело!) возглавил министр госбезопасности Игнатьев. Недопустимая централизация в органах! Блестящая комбинация ЦРУ! Тем самым были убиты два зайца: удален Власик и подходы к Сталину взяты под контроль Булганина. До этого были убраны под разными предлогами заместители Власика.

Дальше приходит очередь Поскребышева. В его действиях тоже находят прокол — в 1948 году он не показал Сталину письмо Лидии Тимашук о неправильном лечении Жданова. Тот факт, что письмо ему не показали, стало основанием для гнева Сталина. Поскребышева Сталин мог удалить и за разрешение вскрывать тело Жданова не по инструкции.

Теперь путь к Сталину для заговорщиков открыт, можно приступать к его ликвидации. Следующая задача — надо сделать так, чтобы это было похоже на естественную смерть, иначе народы мира сметут любое правительство, настолько Сталин был популярен.

Кукловодами заранее подбираются русские врачи- академики, директора, которые имеют что-то порочащее в своей биографии или просто согласны на все. И которые совсем ничего не понимают в проблеме лечения кровоизлияния в мозг. Если это академик и если он не знает вопроса, он будет с умным видом кивать головой и подписывать бумаги — характер у академиков такой. Они ведь корифеи. Хотя, видимо, не все врачи пошли на сотрудничество с заговорщиками, и последним снова пришлось поработать. В 1953 г. странным образом умирает судмедэксперт Русаков. За отказ сотрудничать с убийцами изгоняется с поста президента АМН СССР академик Аничков.

* * *

Итак, кукловоды с помощью Булганина последова­тельно убрали Абакумова, затем офицеров МГБ, которые могли бы предупредить, затем Власика и Поскребышева, затем подобрали врачей, способных не заметить отравле­ния, разработали схему отравления. Все готово.

Непосредственным поводом стало назначенное на 2 марта заседание президиума ЦК, где Игнатьева должен был заменить Берия. Видимо, когда Булганин узнает, что ставят Берию, а он узнал это на встрече со Сталиным, то он бежит к своему заокеанскому (или островному) куратору: «Шеф, все пропало». И тогда ЦРУ зашевелилось и дало команду отравить.

Дикумарол или варфарин был дан Сталину утром или вечером 28 февраля. Кто-то был еще в это время на даче Сталина, кроме охраны и обслуживающего персонала. Для того чтобы скрыть следы убийцы, журнал посещений Ближней дачи был уничтожен немедленно после смерти Сталина. Яд был добавлен в еду и питье Сталина, а затем охранникам было подсыпано снотворное. Поздней ночью 2 марта они обнаружили себя спящими, что категорически воспрещалось и чего ранее с ними никогда не случалось. Охранники забеспокоились, пошли проведать Сталина и нашли его лежащим в костюме на полу. Сразу подняли тревогу и сообщили Игнатьеву, а тот — Булганину.

Приглашенные им врачи сразу же стали поддерживать давление, чтобы была клиническая картина инсульта. Затем они должны сделать так, чтобы ничего не было заметно и все стало необратимо. Повышение АД и симуляция под гемморагический инсульт. Из-за дикумарола было снижение свертываемости, но потом было последействие и было обнаружено повышение тромбина.

Затем снова стали давать дикумарол, — видимо, с чаем, который совершенно бесполезен для такого больного. После дачи дикумарола свертываемость снова понизилось, и это привело к коллапсу и кровотечению из желудка, что и было зафиксировано в протоколе вскрытия.

Надо предъявить Сталина всем. Он болен. Ему ставят диагноз гемиплегии, хотя у него есть признаки тетраплегии и кровоизлияния в ствол мозга. Подкидывается идея, что у него гипертония,— при этом пропускают некоторую нормализацию давления 5 марта и называют это коллапсом, хотя нет измерения артериального давления.