Убийство, совершённое во вторник - [18]

– И что в результате? – жарко воскликнула она и сама же ответила на свой вопрос, – влипла из-за своего Генки в дерьмо по самые уши!

– Вынуждена с вами согласиться, – кивнула Мирослава.

– А вы знаете, что Климов сказал следователю? – с ненавистью в голосе спросила Маврина.

– И что же?

– Что Эвелина могла убить его жену! Ну не сволочь ли?!

– Откуда вам известно, что Климов так сказал?

– Да от адвоката же!

– С вами разговаривал адвокат?

– Нет, – покачала головой Софья, – он разговаривал с Андрианой Карлсоновной, она передала тёте Миле, а она мне.

– Телефон может быть испорченным, – тихо сказала Мирослава.

– Какой телефон? Вы о чём? – не поняла её Маврина.

– У детей есть или была такая игра «испорченный телефон». Суть её в том, чтобы сохранить неискажённой информацию, передаваемую по цепочке от одного лица к другому. Как показывает практика, финал непредсказуем.

– Да, ладно, – отмахнулась Софья, – не станет Андриана Карлсоновна искажать, и тётя Мила тоже.

– Это может произойти случайно.

– Скажите прямо, что вы не верите, что Генка гад ползучий?! – рассердилась Софья.

– В это я точно не верю, – попыталась отшутиться Мирослава,– но могу предположить, что он редиска!

– Какая редиска?

– Нехороший человек.

– А, это точно. Но всё-таки он гад!

Мирослава решила не спорить с Мавриной и спросила, – Климов обещал вашей подруге жениться на ней?

– Нет, – нехотя призналась Софья.

– Почему же Эвелина продолжала поддерживать с ним отношения?

– Я же говорю, что она глупая!

– То есть Эвелина надеялась, что рано или поздно Геннадий разведётся?

– Точно! Продолжала надеяться. И даже считала, что его нужно просто к этому подтолкнуть.

– Чем? Наличием ребёнка?

– Не только. Она вбила себе в голову, что если откроет глаза жене Геннадия на их отношения, то та сразу побежит подавать на развод?

– Вы в это не верили?

– Нет, – покачала головой Софья, – я, думаю, что она прекрасно знала, что муж ей изменяет.

– А вы не пытались переубедить свою подругу?

– Да, какой там, – отмахнулась Софья.

– А до Климова Эвелина с кем-то встречалась?

– В том-то и дело! – воскликнула Софья, – у неё был роман с Остапом Никитенко. Ося отличный парень. Как он любил Эвелинку! На руках носил, цветами заваливал, на Кипр возил! Дело шло к свадьбе и тут нате вам! Она встретила Генку и влюбилась в него, как кошка.

– А что представляет собой Никитенко?

– Оська приличный, образованный парень. Холост. Не бедствует. У него свой бизнес.

– И как Эвелина рассталась с Никитенко?

– В смысле?

– Со скандалом?

– Да что вы! С Оськой скандалить невозможно. Просто он весь помрачнел, ходил как в воду опущенный.

– А вы давно видели его в последний раз?

– Давно, больше года прошло.

– И что с ним теперь?

– Не знаю, – пожала плечами Маврина.

– Он не предпринимал попыток вернуть Эвелину?

– Первое время звонил ей, встречал у подъезда, даже на работу к ней приезжал. Но вы не знаете Эвелину! Если она что-то вобьёт себе в голову, то потом на этой голове хоть кол теши! Всё едино!

– И Никитенко смирился?

– Куда э ему было деваться?

– И вы не знаете, появилась у него новая девушка или нет?

– Не знаю. Но думаю, что появилась.

– Почему вы так думаете?

– Он парень видный, к тому же говорю вам, не бедствует.

– Но может он до сих пор по Эвелине страдает?

– В наше время нет дураков, годами страдать из-за отшившей его девчонки.

– Может быть вы и правы, хотя учёные утверждают, что и в наш век сердца разбиваются от любви.

– Так учёные тоже есть хотят, одеваться, на курорты ездить, вот и выдают обывателям свои сенсации высосанные из пальца.

Мирослава невольно улыбнулась.

– А вы не знаете адрес Никитенко?

– Я знаю адрес его родителей. Когда-то Ося жил с ними. Но теперь навряд ли. Взрослые парни теперь предпочитают жить отдельно.

– Конечно. Но родители в любом случае должны знать его новый адрес.

– Знают, наверное. Но только зачем вам Оська? Толку теперь от него Эвелине, как от быка молока. Только зря время на поиски потратите.

– И всё же, – настаивала Мирослава.

– Пишите. Ясеневская 11, квартира 22.

– А телефон?

– Телефона не знаю. Он мне без надобности.

– А как же адрес?

– Мы один раз у Оське 8 марта отмечали. Вот я адрес и запомнила.

– Его родители не возражали против компаний сына?

– Они тогда куда-то отдыхать уезжали, толи в санаторий, то ли к родственникам. Я уже сейчас не помню, да и тогда в детали не вникала.

– А у вас у самой нет предположения, кто бы мог убить жену Геннадия?

– Понятия не имею. Но в первую очередь я бы Генку подозревала.

– Почему?

Ему выгодно избавиться одновременно и от жены и от любовницы, и наследство получить.

– У него алиби.

– Он мог киллера нанять.

– Для этого нужны деньги и связи.

– Да, ладно! Вон по интернету бомжа какого-нибудь.

– Сомневаюсь, что у бомжа есть интернет.

– Так я в переносном смысле! А опустившихся типов полно! И интернет у них имеется.

– Полиция такую версию не рассматривает.

– Конечно! Чего им другие версии рассматривать! Они уцепились за Эвелинку! Им бы галочку поставить, а остальное по барабану!

– Софья! Вы преувеличиваете! Большая часть следователей и оперов работают на совесть.

– Ага. Если она есть у них эта совесть.

– Есть, поверьте мне.