Убийство с третьей попытки - [5]

Когда Джон, как обычно, повёз доктора на станцию, Этвуд сказал Алену, что собирается переправить его к себе домой.

— Из армии возвращается брат Джона, он живёт на ферме неподалёку и, конечно, сразу явится сюда. Ваше присутствие покажется ему странным, вам нельзя здесь оставаться. Дома я выдам вас за своего знакомого, которого пригласил в гости на недельку-другую. Думаю, в конце месяца появится возможность переправить вас во Францию. А насчёт очков скажете, что у вас с детства болезнь зрения и вы носите их в период обострения. Правду о вас знает одна Джудит. Поскольку выдать вас за англичанина невозможно, будете, как есть, французом. Перед войной вы приехали в Англию к родственникам и так тут и остались.

Хотя поведение Этвуда не давало для этого явных оснований, у Алена возникло ощущение, что Этвуд не очень-то доволен таким оборотом, однако элементарная порядочность не позволяет ему бросить на произвол судьбы человека, которому он начал оказывать помощь.

Следующие полчаса были посвящены деталям переезда и его дальнейшего поведения. Этвуд всё уже обдумал, и роль Алена сводилась к запоминанию получаемых указаний. Потенциальную опасность представляли лица, которые могли втянуть его в какой-нибудь неожиданный разговор. Таких было трое: миссис Рэтленд, Дорис Этвуд — мачеха Филипа, вдова — и мистер Хилтон, её родственник, приехавший с ней повидаться. Отец Этвуда погиб во время бомбёжки Лондона, сам он с начала войны находился в армии, а сейчас второй месяц после ранения жил дома. Переезд было решено обставить так, будто Этвуд на машине встретит его на станции с вечернего лондонского поезда. Потом Ален сообразил, что ему необходим хоть какой-то багаж, однако в этом оставалось лишь положиться на Этвуда. На следующий день он убедился, что предусмотрен и этот момент: в машине лежал довольно объёмистый чемодан.

— Надеюсь, вещи вам подойдут, — сказад Этвуд. — Кстати, я положил туда деньги на случай, если вам придётся спешно исчезнуть. Не думаю, чтобы возникла такая необходимость, но мало ли что… Из дома вам лучше не выходить, а в доме вряд ли кто-нибудь станет донимать вас расспросами. Вот только мистер Хилтон — я его впервые вижу и пока плохо представляю, что он за человек. Будьте с ним осторожнее.

Вдали послышался шум поезда, на котором якобы прибыл Ален. Этвуд выехал на дорогу, и машина, подпрыгивая на ухабах, двинулась вперёд.

— Я вам очень обязан, — не удержался Ален.

— А-а, бросьте, — Этвуд махнул рукой. — Война и так жестокая штука, и если можно что-то сделать…

Он не закончил, машина резко вильнула влево (Алена тряхнуло, словно они съехали в яму), а затем остановилась. Этвуд что-то пробормотал сквозь зубы, и Ален, несмотря на слабое знание английского, понял, что это ругательство. Этвуд открыл дверцу и вылез из машины.

— Опять эта проклятая тварь! — сердито сказал он, глядя на что-то сбоку от машины. — Специально она под колёса лезет, что ли? Рано или поздно её задавят.

Выглянув, Ален заметил маленькую и удивительно белую козу, которая стояла точно посередине дороги и потряхивала головой.

— Чего это она?

— Сумасшедшая, — серьёзно ответил Этвуд. — По-моему, она специально караулит возле дороги.

— А почему её не привязывают?

— Откуда я знаю… Она из деревни приходит, должно быть. Пошла вон! — Коза ответила «ме-е-е» и затрусила по обочине. Этвуд сел обратно, и машина тронулась. — Однажды я из-за неё съехал в канаву и потом целый час выбирался.

Ален рассмеялся.

— Что смешного? — спросил Этвуд, но сам тоже улыбнулся. — Первый раз, когда было темновато, я принял её за собаку.

— Интересно, встретить козу — счастливая примета или нет?

— Гм… По-моему, невелико счастье. А вы верите в приметы?

— Я нет, а вот моя мать обожала всякие приметы. Не то чтобы она верила им на самом деле, но знала множество, самых разных, таких, что кажется, и специально не придумаешь.

— И как там насчёт козы?

— Не помню. Может, что и было, только я уже забыл.

— Если вы хоть что-то помните, у вас найдётся вполне безобидная тема для беседы с миссис Рэтленд. Она большой знаток всяких примет и относится к ним вполне серьёзно, вам следует иметь это в виду.

Дорога пошла под уклон, и видимость резко ухудшилась. Из низины наползал туман, заволакивая всё вокруг рыхлой сероватой пеленой, вбирающей в себя контуры и звуки и растворяющей их в себе, превращая в смутные, размытые пятна и невнятные шорохи. Изредка раздавалось приглушённое шуршание задеваемых машиной веток растущего кое-где вдоль дороги кустарника. Эти высовывающиеся из тумана ветки походили на щупальца неведомого хищника, затаившегося в тумане в ожидании добычи.

— Далеко ещё? — спросил Ален.

— Уже почти приехали.

Дорога свернула вправо, открыв взору большой пологий холм. Клубы тумана медленно ползли от подножия вверх, но ветер, которого не чувствовалось в низине, относил его вбок, вытягивая длинным шлейфом. Вершина холма, казалось, надменно возвышалась над захваченными туманом окрестностями. На самой вершине стоял замок.

«Шли они, шли, и вдруг вырос перед ними из тумана замок, увитый плющом и со множеством башен, полный удивительных загадок и страшных тайн», — вспомнились Алену строки из много раз слышанной в детстве сказки, которую нараспев читала ему мать.