Убийство с хеппи-эндом - [26]

– Нет, Геля, я не застал этот момент. Когда я начал работать на Прохора, этот змей уже был при нем.

– Ты его не любишь?

– Не любишь! Смеешься? Я его не выношу! Если бы ты не была женщиной, я бы тебе охарактеризовал его более крепкими словечками. А так могу сказать: очень нехороший человек.

– И в чем же проявляется его нехорошесть?

– Трудно сказать, вроде бы и примеров привести не могу, но чувствую – гаденыш он, подлый и неискренний.

– Однако же Прохор доверяет ему вне всякой меры.

– Я сам иногда удивляюсь. Прохор – нормальный мужик и этот слизняк, что может быть общего. Ан нет, неразлучны, как пальцы на ногах.

– Почему именно на ногах?

– А кто их знает! Хочешь – на руках.

– Ладно, без разницы. Лучше приведи мне хоть один пример его неискренности или подлости.

– Ну, например: однажды я сам случайно видел, как они с Володей садились в такси возле ночного клуба «Смерч». Утром Прохор долго не мог дозвониться Володе и все беспокоился, не случилось ли с ним что-то. Я ему посоветовал спросить у Стаса, куда они поехали вечером и где Володя. Когда Прохор спросил, Стас «включил дурака», сказал, что они с Вовкой вообще почти не встречаются, откуда ему знать, где он бывает, что он весь вечер просидел над договорами с поставщиками, работал как каторжный и все в таком духе. Орал, как больной, и меня выставил полным идиотом. Хотя, клянусь тебе, Геля, я не ошибся и до сих пор уверен, что это был он.

– Я верю тебе, Ваня. Интересная складывается мозаика. А про покушение на Прохора ты что-нибудь знаешь?

– Этот момент я тоже не застал, но в то, что Стас прикрыл Прохора своим никчемным телом, верится с трудом. Если бы он прятался за Прохором – другое дело, в это я бы охотно поверил. А так… Не такой он человек, чтобы жертвовать своей шкурой ради другого. Не тот типаж. Понимаешь?

– Охотно верю! Не нравится мне все это.

– Мне тоже никогда не нравилось, но что я могу изменить. Я ведь простой водитель и должен соблюдать субординацию. Не могу же я прийти и сказать Прохору: «Вы напрасно ему доверяете – гад он». А доказательства? Нету! Одни эмоции!

– Когда приедем в институт, нужно будет и о нем навести справки: откуда он, кто родители и тому подобное. Чует мое сердце, что-то с этим Стасом не так.

– Обязательно спроси, Геля. Вот бы хорошо было найти на него какой-нибудь компромат, может, Прохор в нем разочаруется и погонит взашей.

– Ладно, не мечтать нужно, а действовать.

Я была настроена весьма решительно.

– Согласен!

Мы приехали в институт, наплели с три короба бдительному вахтеру, который не хотел нас пускать без пропусков. Но Ванина внушительная внешность и мои честнейшие глаза возымели действие. Он наверняка решил, что мы не иначе как из ФСБ, такого туману напустили.

– Ваня, если мы так будем выкладываться возле каждого вахтера, у нас здоровья не хватит до конца расследования, – пошутила я.

– Не волнуйся, у меня хватит на двоих. Дай повеселиться, интересно наблюдать, насколько люди у нас доверчивы. Я понял, если постараться, то к любому человеку можно найти подход.

– Ты как всегда прав, – похвалила я его.

Мы нашли нужный нам деканат. Ваня остался за дверью, а я вошла. В деканате находилась лишь молоденькая секретарша, наверняка подрабатывающая студентка. Она с завистью оглядела меня с ног до головы. Мысленно подсчитала стоимость моего костюма, сумочки, косметики и духов, итог произвел на нее впечатление. В ее взгляде застыло восхищение и желание угодить. Это была естественная реакция неповзрослевшей девочки, которая мечтает стать такой же красивой и успешной, когда вырастет. Мне оставалось только молить Бога, чтобы не пришел кто-то постарше и менее впечатлительный. Я спросила о Ларисе Петровне. Девушка сказала, что та в отпуске. Я попросила ее домашний адрес, сказала, что мой двоечник брат не сдал ей экзамен. Это была чистая импровизация, так как я не знала и знать не могла, какой предмет ведет Лариса Петровна, принимает ли она экзамены и как фамилия моего несуществующего брата. Но или я попала в точку, или девушку это мало волновало, она спокойно списала с компьютера домашний адрес преподавателя.

– У меня к вам есть еще одна просьба, – изображая некоторое смущение, снова заговорила я, – думаю, вы сможете меня понять, мы ведь обе женщины…

После такого обращения девушка стала само внимание и участие.

– Да, конечно, – сказала она.

– Понимаете, недавно я повстречала одного мужчину, у нас с ним завязались весьма теплые, очень даже теплые отношения…

– Понимаю, – девушка затаила дыхание.

– Так вот, я боюсь, как бы не разочароваться. Вдруг он женат. Я знаю, что он учился в этом институте, может быть, есть личное дело или адрес, чтобы я могла проверить его честность.

Это была откровенная липа, шитая белыми нитками, но девушка внимала с открытым ртом. Я неуверенно спросила:

– Наверное, это сложно. Да?

– Ну что вы, нет ничего проще, вся информация о студентах, начиная с 1978 года, хранится в базе данных институтских компьютеров, – услышала я. – Какой год вас интересует?

– Год я точно не знаю, где-то около 90-го, но зовут моего знакомого Евсеев Станислав Александрович.

– Хорошо, поищем по фамилии.