Убийство Роджера Экройда - [33]

— Не думаете ли вы…

— Доктор Шеппард, я осмеливаюсь думать все. Может быть, Экройда убила Урсула Борн, но, признаюсь, я не вижу для этого никаких мотивов с ее стороны. А вы их видите?

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом, таким тяжелым, что мне стало не по себе.

— Вы их видите? — повторил он.

— Никаких мотивов абсолютно, — сказал я твердо.

Взгляд его смягчился. Он нахмурился.

— Поскольку шантажист был мужчина, — бормотал он невнятно и тихо сам себе, — из этого следует, что шантажист не она. Тогда…

Я кашлянул.

— Поскольку… — начал я с сомнением.

— Что? — он стал описывать возле меня круги. — Что вы хотите сказать?

— Ничего, ничего. Только то, что, говоря прямо, миссис Феррарс в своем письме упомянула личность, человека. Она не подчеркивала, что это был мужчина. Но мы с Экройдом допустили, что это был именно мужчина.

Казалось, Пуаро меня не слышал. Он снова бормотал сам себе.

— Но тогда после всего вполне возможно что… да, конечно, вполне возможно… но тогда… А! Я должен привести в порядок свои мысли. Метод, порядок — они нужны мне сейчас, как никогда. Все должно сходиться, иначе я на ложном пути.

Он внезапно замолчал и снова забегал вокруг меня.

— Где находится Марби?

— По ту сторону Кранчестера.

— Далеко?

— О! Вероятно, милях в четырнадцати.

— Не смогли бы вы туда съездить? Скажем, завтра?

— Завтра? Позвольте… завтра воскресенье. Да, я мог бы это сделать. Что вы хотите, чтобы я там сделал?

— Повидать эту миссис Фоллиот. Узнайте все, что можно, об Урсуле Борн.

— Хорошо. Но… мне не очень нравится эта работа.

— Сейчас не время создавать трудности. От этого может зависеть человеческая жизнь.

— Бедный Ральф, — сказал я со вздохом. — Но вы сами верите в то, что он невиновен?

Пуаро посмотрел на меня очень серьезно.

— Вы хотите знать правду?

— Конечно.

— Тогда я скажу вам ее. Все, мой друг, указывает на предположение, что он виновен.

— Как?! — воскликнул я.

Пуаро кивнул.

— Да, у этого глупого инспектора (а он-таки глуп) все указывает на Ральфа, Я ищу правду, а правда каждый раз приводит меня опять-таки к Ральфу Пэтону. Мотивы, представившийся случай, средства. Но я переверну все камни. Я обещал мадемуазель Флоре. Она была так уверена, малютка. Так уверена.

Глава 11 Визит Пуаро

Я немного нервничал, когда на следующий день звонил в парадное Марби Грейндж. Мне было очень интересно, чего добивался Пуаро. Он доверил эту работу мне. Почему? Хотел ли он, как в случае с майором Блантом, остаться в тени? Желание, вполне понятное в первом случае, теперь казалось лишенным всякого смысла.

Мои размышления были прерваны появлением проворной служанки. Да, миссис Фоллиот была дома. Она проводила меня в большую гостиную. Ожидая хозяйку дома, я с любопытством осматривался вокруг. Это была просторная, небогато обставленная комната: несколько прекрасных гравюр и старинных фарфоровых изделий, потертые чехлы и шторы — все говорило о том, что ее хозяйка была леди.

Я рассматривал одну из гравюр Бартолоччи, висевшую на стене, когда в комнату вошла миссис Фоллиот. Это была высокая женщина с небрежно уложенными каштановыми волосами и обаятельной улыбкой.

— Доктор Шеппард? — произнесла она неуверенно.

— Да, мадам, — ответил я. — Прошу прощения за свой визит, но я хотел бы узнать что-нибудь об Урсуле Борн, горничной, которая раньше у вас работала.

При упоминании этого имени улыбка исчезла с ее лица, а радушие словно заморозило. Казалось, она почувствовала себя неловко.

— Урсула Борн? — произнесла она, колеблясь.

— Да. Может быть, вы забыли имя?

— О, нет, конечно. Я отлично помню.

— Она ушла от вас немногим больше года, как мне помнится.

— Да, да. Совершенно верно.

— Вы были довольны ею? Сколько она у вас служила, между прочим?

— А! Год или два… Я не могу точно припомнить. Она… она очень способна. Я уверена, вы будете очень довольны ею. Я не знала, что она уходит из Фернли. Не имела никакого представления.

— Вы можете рассказать о ней что-нибудь?

— Что-нибудь рассказать?

— Да. Откуда она, кто ее близкие… в этом роде?

Выражение лица миссис Фоллиот стало еще холоднее.

— Я ничего этого не знаю.

— У кого она работала до того, как пришла к вам?

— Боюсь, что не помню.

Во взгляде женщины сверкнула искра гнева — явный признак того, что она нервничала. Она вскинула голову движением, которое мне было смутно знакомо.

— Неужели нужно задавать все эти вопросы?

— Конечно, нет, — ответил я с некоторым удивлением и с оттенком извинения в голосе. — Я даже не представлял себе, что вы не захотите отвечать на них. Прошу прощения.

Гнев ее сразу прошел, и она снова смутилась.

— О! Я не против ответить на них. Уверяю вас. Почему бы не ответить? Просто… Просто это кажется немного странным. Только и всего. Немного странно.

Одним из преимуществ практикующего врача является то, что он обычно может легко понять, когда ему лгут. О том, что миссис Фоллиот не хотела отвечать на мои вопросы, я мог бы узнать, кроме других признаков, по ее поведению. А отвечать она не хотела. Она была огорчена и очень смущена, и за этим скрывалась какая-то загадка. Я видел, что передо мной была женщина, которой никогда не приходилось лгать, и теперь, будучи вынужденной делать это, она чувствовала себя очень неловко. Ее мог бы понять и ребенок. Но было ясно и то, что она не намеревалась рассказывать мне что-либо еще. Какая бы тайна ни была связана с Урсулой Борн, теперь я никоим образом не собирался узнавать о ней от миссис Фоллиот. Потерпев неудачу, я еще раз извинился за беспокойство, взял шляпу и ушел.